И едва я обрадованно выдыхаю, как он вдруг приближает губы к моему уху и шепчет:
— Чтобы ни шагу из-за стола, кукла. Поняла?
Я послушно киваю, совершенно не планируя в этот раз слушаться, и Громов вместе с лосем уходят.
Но едва я подрываюсь вскочить, чтобы поискать заветный туалет, как ко мне приклеивается та кудрявая рыжая, которая сидит сбоку от меня.
— Слушай, — заговорщицки улыбается она, — а можешь помочь мне, как девушка девушке?
— Да, — машинально отвечаю я, мечтая поскорее от нее отвязаться.
— Не знаешь, с кем Зак планирует сегодня на вписке быть, раз Алиску он отшил?
— Почему я должна это знать? — неожиданно резко спрашиваю я.
— Ты же его телохранитель, — удивляется она. — Я думала, ты должна заранее знать, с кем он будет трахаться, чтобы проверить ее, разве нет?
Я едва не давлюсь воздухом.
— Это секретная информация, — строго отвечаю я, хотя меня это все почему-то ужасно раздражает.
— Блин, хоть бы я, — искренне вздыхает девушка. — Я уже две недели как в рыжий покрасилась, а Зак хоть бы посмотрел в мою сторону!
— Зачем в рыжий? — вырывается у меня.
— Ты что! — он смотрит на меня так, будто всерьез сомневается в моей квалификации. — Зак ведь только с рыжими девчонками мутит, фетиш у него такой!
Меня сначала разбирает смех, а потом злость.
Вот же Громов скотина! Значит, в колледже он всем заливает, что ему нужны брюнетки, тут в клубе ему рыжих подавай, а на самом деле кто его любовь? Блондинки? Лысые?
Мысль о том, что ему могут нравится светловолосые, впивается в сознание отравленной иголкой, но ее тут же перекрывает физическая потребность, которая очень остро о себе заявляет.
Я резко встаю.
— Где здесь туалет?
— Вон там, за сценой, — рыжая машет рукой вправо.
— Спасибо.
Я уже оказываюсь у заветной двери, но внезапно оттуда раздается мужской хриплый голос и женские стоны. Черт возьми, ну они не могли другого места себе найти!? Я же сейчас под страхом смерти туда не зайду! Ну не в мужской же мне идти?
Не думая уже ни о чем, я вихрем несусь к лестнице, спускаюсь на второй этаж, где все заполнено клубами дыма, цветными вспышками и извивающимися телами. А еще тут странно и сладко пахнет, у меня даже в горле першит.
Туалет здесь точно так же расположен, как и на третьем этаже, — и я с огромным облегчением туда залетаю. Протискиваюсь через толпу пьяных хохочущих девчонок, нахожу свободную кабинку, а потом, до невозможности счастливая, выхожу обратно. Надо быстрее вернуться, пока Громов не заметил моего отсутствия. А потом аккуратно ему намекнуть, что развлечений на сегодня достаточно и что моя смена телохранителя подходит к концу. Вызвать такси, вернуться домой, снять, наконец, эти неудобные ботинки, в которых за целый день ужасно устали ноги, придумать оправдание для мамы…
— Опа, малышка!
Незнакомый огромный парень, выходящий из мужского туалета, буквально падает на меня и прижимает собой к стене. От него резко воняет потом и тяжелым парфюмом, а на лице дебильная полуулыбка, от которой мне становится страшно.
— Пустите, пожалуйста, — прошу я.
Ноль реакции.
На меня пялятся абсолютно безумные обдолбанные глаза, а я почему-то даже на помощь не могу позвать. В горле все пересохло.
— Какие губки, — хрипит он, пытаясь потрогать меня за лицо. — Отсосешь?
— Помогите! — кричу я испуганно, но мой голос растворяется в шуме, даже девочки, выходящие из туалета, не обращают на нас никакого внимания. — Я не хочу!
