— Красотка, — его рука нашаривает мои волосы, сгребает пучок в ладонь и больно тянет. — Такая малышка сладкая…
В советах по самообороне обычно пишут: двиньте коленом по яйцам, ткните ключами в глаза, а потом бегите. Я заучила это все наизусть. Но туша этого парня так сильно прижимает меня к стене, что я еле дышу и при всем желании не смогу сдвинуть колено даже на пару сантиметров. Ключей с собой нет, а на мои руки, которыми я пытаюсь его оттолкнуть, он даже внимания не обращает, это ему как слону дробина.
Такого не может быть, чтобы это сейчас со мной происходило!
Почему я? Я же некрасивая, я одета бедно и немодно, почему он прицепился ко мне?!
— Помогите! — из последних сил кричу я, когда он дергает полы моего пиджака, и верхняя пуговица отлетает куда-то в сторону, угрожая раскрыть обтянутую тонкой водолазкой грудь. — Помогите! Пожалуйста!
Кто-то вихрем налетает сбоку. Мелькает кулак. На щеке горячие брызги. Тяжесть отпускает. Можно вдохнуть. Я делаю несколько судорожных вдохов и вдруг понимаю, что мой обидчик уже лежит на полу, а на нем сидит Громов, зло и методично избивающий его в кровь.
— Зак! — хриплю я.
Он тут же оставляет уже неподвижное тело, плюет на него сверху, а потом подходит ко мне и хватает меня за плечи.
— Ты ебанутая? — рычит он. И куда только подевалась вся его насмешливость и легкость. — Я что сказал, блядь? Сказал ни шагу. Куда ты поперлась?
— Я в туалет хотела, — тоненько отвечаю я, а потом вдруг утыкаюсь ему в грудь и дышу, успокаиваясь от его тепла и запаха. Так, как будто это нормально и как будто я уже сто раз так делала.
Зак молчит. Позволяет.
Слезы, вскипевшие на моих ресницах, не проливаются дождем, и я вдруг с облегчением понимаю, что ничего страшного не случилось. Могло — но не случилось.
Это же хорошо, да?
Он берет меня за руку, накидывает на меня свой бомбер и выводит на улицу, подальше от этого шума и ужаса. Там свежо, прохладно и приятно. И все произошедшее в клубе мне вдруг кажется плохим сном.
7. Глава 7. Когда все летит в задницу
Зак
Меня все еще трясет от ярости. То ли на этого обдолбаного утырка, то ли на эту идиотку, которая так стеснялась при мне сбегать в сортир, что в итоге тайком от меня потащилась на второй этаж. На второй, блядь! Туда даже наши девки только в сопровождении ходят, там после девяти все под веществами и адекватных никого, кроме бармена с диджеем. И те не всегда.
Смотрю на эту испуганную куклу, кутающуюся в мой бомбер, и злость немного отпускает. Вроде целая, и даже в истерику не ударилась. Крепкая девчонка, хотя так по ней и не скажешь. С виду типичная заучка — бледная как поганка и скучная как лекция по экономтеории. Но это только с виду.
Она поднимает голову, смотрит на меня и робко говорит:
— Плохой из меня телохранитель, да?
— Что есть то есть, — с усмешкой отвечаю ей.
Раз она шутить пытается, значит, точно в порядке. Я вспоминаю наш с ней пранк, и настроение слегка поднимается. Кто бы мог подумать, что эта скромница так дерзко и уверенно впишется в мою историю и станет заливать Боре про то, какое у нее оружие спрятано под этим жутким пиджаком.
— Ты круто подыгрываешь, — озвучиваю я свои мысли и тут же с любопытством спрашиваю о том, что меня реально удивило: — А откуда такие познания в марках пистолетов?
— Да так, — неопределенно отвечает она, чуть смутившись, и осторожно улыбается.
Сейчас, когда ее всегда зализанные волосы неаккуратно взъерошены и несколько светлых прядей падает на лицо, она выглядит вовсе не нудной отличницей, а вполне симпатичной девчонкой. Вообще странно, что к ней еще никто яйца не подкатывал — личико у нее в норме. Особенно глазищи эти серые. Прикольные. Светлые-светлые, почти прозрачные, а вокруг темная обводка. И губки милые. Розовые, без следа помады и всяких липких блесков, которые меня жутко бесят: после поцелуев полное ощущение, что какого-то дерьма наелся со вкусом вишни или малины.
