Даня
За спиной раздаётся визг шин по асфальту, но я не реагирую, продолжая тонуть в синих озёрах Ксюши. Что же ты такая красивая, синеглазка? Губки пухлые прикусывает, спешно слёзы с бледных щёк вытирает, ко мне подаётся и тонкими пальчиками до моей скулы дотрагивается.
– Надо обработать, – тихо шепчет, а у меня ничего не болит, не чувствую ничего, кроме её невесомых прикосновений.
– Обработай, – выдыхаю и не понимаю, что за чертовщина происходит.
Ощущаю себя старым компьютером, который перегрузился, и жуть как тормозит вся система.
– Кхм, – раздаётся чуть ли не в ухо. – Я пойду, – насмешливый голос брата немного отрезвляет, и я отрываю свой взгляд с Ксюши.
– Иди, – сухо произношу. – Пошли, – возвращаюсь к синеглазке и, взяв её за руку, веду в здание кафе.
– Может, лучше через наш вход? – лепечет девушка.
– У меня аптечка в кабинете, – говорю через плечо и, открыв дверь, захожу под пристальным взглядом бармена. – Принеси лёд, – коротко бросаю парню за стойкой.
Шарю по карманам в поисках ключа, а через минуту уже подхожу к рабочему столу и достаю сумку из последнего ящика.
– Пожалуйста, – протягиваю Ксюше и плюхаюсь в кресло.
– Угу, – мычит в ответ и, открыв, перебирает содержимое.
Терпеливо жду, внимательно следя за каждым её движением. Вот она достаёт антисептик, смачивает ватный диск и аккуратно прижимает его к моей скуле. Морщусь, и Ксюша в тот же момент убирает его и начинает дуть на ссадину. По моему телу пробегает дрожь, дыхание сбивается. Что это? Может, аллергия на эту жидкость? Ага, выдумывай, Даня, конечно.
От неё пахнет лесными ягодами, хотя вроде говорят, что от поваров несёт жареным… да всем, что жарится. Нет, от синеглазки веет свежестью и чем-то сладким. И ей очень идёт эта форма, но, уверен, без неё она будет смотреться ещё лучше, особенно на моих коленях.
Руки сами тянутся к тонкой талии, впиваются в неё крепкой хваткой. Ксюша, судорожно вдохнув, задерживает дыхание, пальчики замерли над моим лицом, а глаза испуганно округлились.
– Что произошло, синеглазка? – спрашиваю серьёзным тоном.
Я слышал её разговор с этим мудаком, но пусть сама скажет. Однако, судя по глазам, она не особо хочет говорить.
– Ксюша, если тебе угрожает опасность, ты должна мне сказать, – настаиваю, усиливая хватку на её талии.
– Мне больно, – тихо шепчет, и мне приходится ослабить, но руки не убираю.
– Объясни, – бросаю требовательным тоном.
– Недопонимание, ничего страшного, – горько усмехается, наверняка решив, что сможет меня обмануть беспечным тоном, но её глаза говорят больше.
Не выдерживаю, резко встаю на ноги и теперь смотрю на девушку сверху вниз. Ксюша часто моргает, словно вот-вот начнёт плакать, и мне приходится сдерживать себя. Её только что конкретно напугали, я своим напором сделаю только хуже.
– Кто он? – решаю начать с начала и сделать вид, что ничего не знаю.
– Дань… – вздыхает, шумно сглатывает и отводит взгляд. – Спасибо тебе за помощь, но это моё личное…
– Он тебя тащил в машину насильно! – начинаю закипать я.
К чему эта скрытность, мать вашу? Я всё видел и слышал, что за «личное», к чертям собачьим?
– Он просто… просто… – мямлит, но явно внятного оправдания не найдёт. – Обижен, – выдыхает, и по глазам вижу, что сама понимает, как глупо это звучит.
– Обижаются мальчишки в школе, Синеглазка, а это был поступок мудака, – говорю тихо и спокойно. – В следующий раз никого поблизости может и не быть. Что тогда? – она смотрит на меня, ресницами хлопает, но остановить слёзы у неё не получается.
