– Мам, я этот вариант вообще даже не рассматриваю. Помню только остановку, где встречались. Шли в гости по каким-то лесенкам, извилистыми тротуарами, мимо одинаково жёлтых домов. И я же тебе рассказывала, когда он нас вел, я была под гипнозом. Знаю только одно: Валентина Васильевна работала в санатории «Запорожье», но это было давно. В каком санатории её сейчас искать? Их там сотня… Ещё и фамилию не знаю.
– Как будто его фамилию ты знаешь, – возразила мама.
– Да, не знаю, – подтвердила я.
Тогда она вздохнула, внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Оля! Если действительно всё так, как ты мне рассказывала, и он тоже к тебе неравнодушен, то, поверь моему опыту, никуда твой любимый не денется, явится как миленький! Должен явиться. А что ты рассказывала ему о себе, что он знает?
– Ну, конечно, прямо официально я ему не представлялась. Фамилию в разговоре с его тётей вроде бы называла…, да, точно называла, мне кажется… он должен был слышать. В той же беседе что-то и про медучилище рассказывали… и про наш фельдшерский факультет, наверное, тоже.
Маме только и оставалось, что руками всплеснуть.
– Вот молодёжь! За три-то дня могли бы и побольше друг о друге узнать. Хотя, двадцать лет назад, мы, наверное, такие же были.
И немного подумав, добавила:
– Ладно. Если до середины июля не объявится, съездим на недельку в Ленинград. У меня как раз с конца июля отпуск.
Из раздумий в реальность вернул меня голубь, присевший за моим окном. Поудобнее примостившись и заметив меня, долго смотрел сквозь стекло своим не моргающим глазом. Затем стал прогуливаться туда-сюда вдоль окна, воркуя что-то себе под клюв. Остановился, покрутил маленькой головой, взмахнул крыльями и пропал, как и не было.
– Может, это знак? – подумала я. – Надо маме рассказать… нет, лучше не надо. И так напрягла своими проблемами, скажет, дочка точно с ума двигается, знаки уже во всём мерещатся.
Открыла книгу, нашла нужный абзац и продолжила чтение. Но спустя минуту опять отложила роман в сторону, погрузиться в события, рассказанные Александром Дюма, никак не удавалось. Нахлынули воспоминания, и перед глазами в который раз нарисовались самые приятные моменты встреч в Ялте с моим ненаглядным. Потом пролетели горькие сцены расставания и то, как мы перебивались в поезде чаем и грушами, а приехав домой, подолгу страдала на балконе.
С сентября потекли размеренные учебные будни, которые сильно отвлекали от грустных мыслей. А в конце октября вся наша группа фельдшеров отправилась на заключительную практику по разным больницам Ульяновской области. По нашей просьбе мы с подругой Иринкой оказались вместе, а направили нас «куда Макар телят не гонял», за двести километров от областного центра, в районную больницу маленького городка Инза, что на самой границе с Пензенской областью. Жребий оказался не в нашу пользу. Подразумевалось, что и распределятся после получения дипломов мы будем по месту последней практики. Да ещё не в эту районную больницу, а закинут на ФАП в какую-нибудь деревню, и как пророчила Ирина прошлой весной: «Всё! Прощай молодость».
Познакомились с местным контингентом и поняли: «Не климатит сюда распределятся», а что сделаешь? Погоревали-погоревали, и подруга мне выдала свою идею.
– Мне, наверное, «мой» скоро сделает предложение, и тогда я за него выйду замуж.
Да, гениальное решение проблемы. А кто у нас «мой»? Он курсант военного училища. Летом курсант станет офицером, а Ирина по мановению волшебной палочки превратится в жену этого офицера, значит, обязана быть при муже, и ехать по распределению ей не надо.
