Ты мой журавль в небе. Часть 2 - страница 5

– А ты как, поедешь? – добила вопросом меня подружка.

– Очереди из желающих взять меня в жёны, пока не наблюдаю.

– О нём так ничего и не слышно?

– Ир! Не сыпь мне соль!

– Всё-всё, не буду!

Этот вопрос мы больше не обсуждали.

Проведя два месяца в инзенской больнице и успешно справившись с возложенными на нас обязанностями, я надеюсь, мы оставили о себе добрую память. Перед новогодними праздниками, к всеобщей радости родных и близких, вернулись домой.

Новый тысяча девятьсот восемьдесят шестой год шумно и весело отмечали в кругу семьи. Во время боя курантов загадывала самые невероятные желания и верила, что этот год будет для меня особенным, удачным и счастливым.

В январе началась кропотливая и нервная подготовка к госам. Было непросто, но всё прошло удачно, и квалификация подтверждена. С дипломом в кармане, после полагающегося отпуска, должна была поехать по распределению, туда-туда, где память о двух молоденьких, симпатичных фельдшерицах ещё не успела развеяться.

Пока я, отпускница, балдела в беспечности, мои близкие всё думали-гадали, что можно сделать, чтобы освободить своего ребёнка от ссылки в глушь, «куда на собаках семь дней». И когда все легальные варианты были испробованы и результатов не дали, Юрий Михайлович (мой отчим) объявил:

– Оля! По распределению не поедешь. Из личного опыта подразумеваю, никто особо тебя там не ждёт, и поэтому искать не будут. Даже если через какое-то время поступят сигналы, и появятся вопросы: «Куда пропала?», так через три месяца, полгода, в твоей жизни может всё измениться, и вопрос отпадёт сам по себе. Работать пойдёшь к нам на завод техником-технологом, я уже практически договорился. Не бойся, дочь! Прорвёмся!

Юрий Михайлович работал начальником конструкторского отдела на заводе «Контактор», имел уважение и вес, поэтому в решении проблемы трудоустройства я не сомневалась. Недолго думая, я с его доводами согласилась.

А пока беззаботная жизнь позволяла наслаждаться свободой, я в прежние времена всегда чем-нибудь занятая, сейчас не знала, куда себя деть. Иногда встречались с Иринкой, ходили в кино и гуляли, но в марте много по слякоти не нагуляешься, поэтому чаще сидели по домам. Подружка живет далековато, в Заволжье на «верхней террасе», в гости друг к дружке не наездишься.

В очередную пятницу она мне позвонила.

– Привет! Что делаешь?

– Ничего не делаю. Вон, фильм какой-то по телевизору идёт, только не знаю название, программа куда-то задевалась.

– Слушай. Пойдем завтра на дискач, «мой» пригласил. Завтра, как обычно у вас в ДК слепых, организуют.

– Не знаю. Да мне и идти-то не с кем.

– Ой! Я тя умоляю! Когда это тебя останавливало? Сто лет не были на танцах, развеешься и мне компанию составишь. Пошли!

– Ладно. К шести?

– Да. У входа встретимся.

Вечер прошел нормально. За мной увязался новый воздыхатель. Хотя у меня были сомнения, ведь подружка из лучших побуждений могла знакомство и подстроить, но отвергать очередного поклонника не стала, будет хотя бы с кем на танцы сходить.

Отпуск заканчивается. Завтра уже надо идти на работу. Немного нервничаю, как пройдет знакомство с коллективом, как встретят? Одно успокаивает, Юрий Михайлович рядом, если что поможет, подскажет.

В дверь позвонили, вернув меня в суровую действительность. У меня всё замерло внутри! Неужели это он? Вот первая мысль, стрельнувшая в голове из-за схожести реальности и грёз, обуревавших меня несколько минут назад. С гулким стуком в висках метнулась к входной двери, прильнула к глазку. Уф! Это мама с работы вернулась. Сердце стало приходить в норму. Нет, всё-таки надо как-то брать себя в руки, а то и до психушки недалеко. Верить и ждать, конечно, надо, но без фанатизма.