На мой зов откликается угрюмая тишина.
Ни звука, ни шороха.
Через двадцать минут я понимаю, что бесполезно кого-то звать или пытаться задеть оскорблениями.
Я снова осталась одна со своими мыслями, со вздорным характером, любящая свободу и справедливость.
После истерики кричащая нервозность успокаивается, и в голову начинают приходить мысли о том, как выкрутиться из непростой ситуации.
Я могу предложить отпустить меня, ведь если я не устраиваю, то можно меня просто выгнать, и это обстоятельство теперь вовсе не пугает. Лучше оказаться на улице, никому не нужной, чем умереть и закончить свое существование в мерзких серых стенах.
“А может, мне помогут сбежать?!” – мелькает шальная, абсолютно безрассудная мысль, но смех, больше похожий на припадок шизофрении, пробирает из самого нутра.
Кто может рискнуть и пойти против воли Господина?
Щелчок замка звучит в тишине как удар гонга.
Я вздрагиваю и с ужасом смотрю на приоткрывающуюся дверь.
На пороге стоит Ясмина.
Несколько секунд замешательства, и она бросается ко мне. Обнимает, и под моими пальцами ощущается дрожь от ее тела.
– Лейла, почему ты не подчинилась! – восклицает она. – Я люблю Багира, но я не хочу, чтобы у меня была другая служанка!
Ясмина улыбается, но в ее эмоции невыносимая грусть.
– Теперь уже будет, – цинично подмечаю ей в ответ. – Багир сказал, что убьет за неподчинение.
Она покачала головой.
– Мне не верится. Он не поступит так, – говорит моя бывшая хозяйка. – Но я решила, что тебе здесь нельзя оставаться…
Мое удивление мешается с шоком.
– Ты сейчас серьезно?! Ты решила! – и сдерживаюсь, чтобы не разразиться новой истерикой. – Ясмина, меня, сказали, убьют, и там наверняка куча охраны за стенкой…
– Нет там никакой охраны, – отвечает она, – я попросила Джамила, и он открыл мне, чтобы поговорить с тобой. Если ты придумала, что тебя охраняют как беглую преступницу, то я тебя разочарую.
Уголки губ Ясмины приподнимаются в иронии.
“А может, и правда?! Рискнуть и остаться живой” – ухает пульсирующим ритмом прямо в мозгу.
– А в доме охрана? – недоверчиво поглядываю на подругу-хозяйку.
– В доме нет охраны. Это запрещено. Есть слуги, персонал, который работает в доме, но не охранники. Они даже на территории находятся в каких-то спец местах, потому что я ни разу не видела вооруженного мужчину, похожего на секьюрити.
– Значит, на территории меня схватят, – подвожу печальный финал моего побега.
– Лейла, а что ты хочешь делать? – спрашивает Ясмина с возмущением. – Просто сидеть здесь и ждать расправы?!
Я прикусываю язык. А ведь она права! Я ничего не потеряю. Сейчас убьют или через пару дней – какая разница!
– А ты? Если тебя поймают? – беспокойно оглядываю Ясмину. – Меня в любом случае ждет смерть, а ты пропадешь из-за того, что помогала!
Но она отмахивается.
– Я вижу, что Багир не любит меня. Он никого здесь не любит, – слова с надрывом летят в угрюмое пространство камеры, – тогда какой смысл мне здесь оставаться. Ты стала для меня подругой, человеком, который выслушает и поддержит. Если тебя выгонят, то я хочу уйти с тобой. Я уверена, что тебя не убьют. Багир – хладнокровный мужчина, но не настолько.
– Пошли, – решительно заявляю и встаю с жесткой кровати.
Адреналин бьет по вискам, а внутри все сжимается от предчувствия.
Но обратной дороги нет.
Мы выходим из камеры и идем по коридору.
Что будет – то будет.
***
– Куда это вы собрались?! – возмущенно кричит Амира, когда ей под ноги чуть ли не попали эти две ненормальные: Ясмина и мерзкая оборванка с дерзким взглядом.
