Ты найдешь – я расправлюсь - страница 7

– Я поеду, Хелен, – промолвил я. – Наверное, мне там понравится. Надо быть совсем идиотом, чтобы отказаться, но что с нами будет через месяц?

– Если ты беспокоишься, не жду ли я, что ты на мне женишься, то можешь не волноваться, – рассмеялась она. – На ближайшие несколько лет замужество у меня не запланировано. Я даже не могу сказать, что люблю тебя, Эд, но точно знаю, что хотела бы провести с тобой этот месяц.

– Мы не можем это сделать, Хелен. Неправильно…

Она прикоснулась пальцами к моему лицу.

– Оставайся лучше сейчас моим дорогим, а? – Она погладила меня по щеке. – Я только что вернулась из Неаполя и очень устала. Здесь больше не о чем говорить. Я обещаю, что ты будешь в безопасности. До двадцать девятого нам встречаться больше не надо. Я буду ждать тебя в три тридцать на станции в Сорренто, когда прибудет поезд из Неаполя. Если ты не приедешь – я все пойму.

Она прошла в прихожую и приоткрыла на несколько дюймов входную дверь. Я подошел к ней.

– Но подожди, Хелен…

– Пожалуйста, Эд. Не надо больше ничего говорить. Ты или приедешь на этом поезде, или нет. Вот и все. – Ее губы прикоснулись к моим. – Доброй ночи, дорогой.

Мы посмотрели друг на друга.

Идя по коридору, я знал, что приеду на этом поезде.

До отъезда в Сорренто оставалось еще пять дней. Я чувствовал себя как тинэйджер перед первым свиданием. Это меня немного раздражало. В моменты просветления – очень редкие – я говорил себе, что сошел с ума.

За два дня до моего отъезда прибыл Джек Максвелл, чтобы заменить меня во время отпуска.

Я работал с ним в Нью-Йорке в 1949 году. Он был неплохим газетчиком, но его таланта хватало только на новости. Он не отнял у меня много времени. Джек достаточно хорошо выглядел, был достаточно приятен в общении, достаточно хорошо одет, и вообще у него всего было достаточно.

У меня возникло предположение, что я нравлюсь ему не больше, чем он нравится мне, и это заставило меня отказаться от слишком радушного приема. Но, проведя с ним в офисе два часа, я решил, что мы могли бы вместе поужинать.

– Отлично, – сказал он. – Посмотрим, что может предложить этот древний город. Предупреждаю, Эд, я не жду ничего, кроме самого хорошего.

Мы пошли к Альфредо, где была лучшая кухня в Риме, и я угостил его порчетта – молочным поросенком, поджаренным на вертеле, частично выпотрошенным и нафаршированным печенкой и зеленью. Короче, это было нечто.

После того как мы поели и допили третью бутылку вина, мы стали друзьями.

– Ты счастливчик, Эд, – сказал Джек, беря сигарету, которую я ему предложил. – Может быть, ты не знаешь, но все идет к тому, что тебя заберут домой. Хаммерсток считает, что ты здесь уже очень хорошо потрудился. Он собирается вызвать тебя через пару месяцев. Возможно, тебе поручат иностранный отдел.

– Не могу в это поверить, – сказал я. – Ты шутишь.

– Это действительно так. Я с такими делами не шучу.

Я постарался скрыть свое волнение, но не был уверен, что мне это вполне удалось. Работать в иностранном отделе нью-йоркского офиса было пределом моих мечтаний.

– Официально это будет решено через пару дней, – сказал Максвелл. – Старик уже все одобрил. Везет тебе.

Я согласился, что и вправду везет.

– Хочется уехать из Рима?

– Я уже достаточно тут пробыл, – усмехнулся я. – Эта работа мне порядком поднадоела, теперь можно и уехать из Рима.

Максвелл пожал плечами.

– Не знаю. Я сам сюда не напрашивался. Но там тоже было много тяжелой работы, и я бы сдох от тоски, если бы пришлось быть все время рядом со стариком. – Он уселся поглубже в кресло. – Поросенок, которого мы съели, был вдвое меньшей свиньей. Думаю, что я бы поработал в Риме. Но во всех городах все равно не перебываешь. – Он выпустил дым мне в лицо. – Между прочим, что тут Хелен вытворяет?