Его вопрос заставил меня встрепенуться.
– Кто?
– Хелен Чалмерс. Ты же при ней вроде гувернантки?
Это надо было прекратить. Максвелл искал повода для скандала. Если у него возникнет хоть малейшее подозрение, что между мной и Хелен что-то есть, он будет копать, пока все не разнюхает.
– Я был гувернанткой ровно один день, – непринужденно сказал я, – и после этого Хелен не видел. Старик велел мне встретить ее в аэропорту и доставить в отель. Насколько мне известно, она учится в университете.
– Она – что? – поднял брови Джек.
– Учится в университете, – ответил я. – Она слушает лекции об архитектуре.
– Хелен? – Подавшись вперед, он рассмеялся. – Ничего забавнее не слышал. Хелен изучает архитектуру! – Джек откинулся назад в кресле и стал хохотать. Все вокруг смотрели на нас. Джек развеселился так, будто услышал самую забавную шутку столетия.
Продолжая смеяться, он поймал мой взгляд. Возможно, он увидел, что мне совсем не смешно, потому что сделал усилие, чтобы успокоиться, и умиротворяюще махнул рукой.
– Извини, Эд. – Он достал носовой платок и вытер глаза. – Если бы ты знал Хелен так же, как и я… – Его снова одолел приступ смеха.
– Слушай, не вижу в этом ничего смешного, – холодно заметил я. – В чем дело?
– Это смешно. Только не говори мне, что она не взяла тебя в оборот. До сегодняшнего дня единственным человеком в «Вестерн телеграм», который ничего о ней не знает, был ее старик. Ты же не хочешь сказать, что у тебя с ней ничего не было?
– Я тебя не понимаю. Что ты имеешь в виду?
– Ладно, откуда тебе все о ней знать. Только не говори мне, что она расхаживала по Риму в своих туфлях на плоских каблуках, очках и с невинной прической.
– Я все еще тебя не понимаю, Джек. Что все это значит?
Он усмехнулся:
– Все ребята у нас дома все о ней знают. У нее плохая репутация. Когда мы услышали, что она едет в Рим и старик хочет, чтобы ты за ней присмотрел, все подумали, что рано или поздно ты попадешь в ее сети. Она поиграет кое-чем у тебя в штанах. Ты же не хочешь мне сказать, что она не пыталась это сделать?
Я почувствовал, как меня бросило в жар, а потом в холод.
– Все это для меня большая новость, – промолвил я по возможности равнодушным тоном.
– Ладно, ладно. Она опасна для мужчин. О'кей, я согласен, в ней что-то есть. У нее такая внешность, такой взгляд и такая фигурка, что мертвого оживит, но она приносит мужчинам неприятности! Если бы Чалмерс не пользовался таким влиянием, каждая нью-йоркская газета хотя бы раз в неделю посвящала ей свои первые страницы. С ней постоянно случаются скандальные истории. Она вынуждена была уехать из Нью-Йорка и оказалась здесь только потому, что замешана в историю с убийством Менотти.
Менотти был известным нью-йоркским гангстером, необыкновенно богатым и влиятельным.
– Какие у нее могли быть дела с Менотти? – спросил я.
– Поговаривали, что она была его подружкой, – ответил Максвелл. – Она все время рядом с ним крутилась. Кое-кто сказал мне, что Хелен была в квартире Менотти, когда его убили.
Около двух месяцев назад Менотти был убит в трехкомнатной квартире, которую снимал для своей любовницы. Женщина, к которой он приходил, исчезла, и полиция не смогла ее найти. Убийца тоже скрылся. Напрашивалось предположение, что Менотти был убит по приказу Фрэнка Сетти, соперничающего с ним гангстера, который был выслан из страны за распространение наркотиков и, по слухам, обосновался где-то в Италии.
