Мать
его невестки – ещё красивая женщина. Блондинка.
Сеть
мелких морщинок вокруг глаз выдавали её возраст - за сорок. Но она была
по-прежнему стройна. С высокой грудью и гладкой кожей в области декольте. И ему
захотелось вдруг содрать её одежду, чтобы обнажить соски. Они такого же цвета
как её губы?
Член
невовремя встал, неприлично топорща ткань кандуры и король мысленно выругался.
Как некстати и уязвляет его перед гостей.
Вернулся
мыслями к их разговору.
Так
что она там пела про обрезание? А, что она против. Демон пустыни подталкивал
его пошалить с гостьей и Хаттаб, после минутной паузы, прямо спросил:
-
Ты была когда ни будь с обрезанным мужчиной?
-
Что? – вскинула брови Вера, не разобрав вопроса, поглощенная тонким сливочным
вкусом кокосового коктейля.
Думала
ослышалась. Смутилась.
И
король повторил вопрос:
-
Мужчина у тебя был…восточный?
-
Нет. Конечно не был! - воскликнула обиженно, будто он её обвинял в распутстве.
– И вообще это очень личный вопрос, не находите, господин король?
-
Ты права. Личный. Но весьма любопытный мне.
Он
допил остывший чай и поставил пустую армуду на столик, растягивая паузу. Обдумывая
следующий шаг к разговору.
-
Мы ушли от темы, господин король, - нахмурилась Вера, тоже оставляя на столе
свой опустевший бокал. – Я озвучила свою позицию в отношении вашей традиции. И
настаиваю, чтобы вы отказались от нее. Как мать, то есть как бабушка, считаю,
что Малику она не нужна. К чему эти глупые условности? – нервно хохотнула,
уверенная что была достаточно убедительна.
Хаттаб
вскинул взгляд. Похолодевший. Суровый. Не оставляющий сомнений в том, куда он
посылает её мнение.
Вера
невольно поёжилась под ним, но не сдавалась, глядя прямо и не моргая.
-
Нет.
-
Нет?! – взвизгнула Вера и вскочила с кресла. – Но почему? Зачем она нужна?
-
Пророк Мухамед завещал моему народу великую книгу Коран и как истинный
мусульманин я верен её традициям и вере…, Вера. Поэтому тема разговора закрыта,
- поднялся следом Хаттаб и навис над женщиной. – Этот вопрос больше не
обсуждается. Но мы можем поговорить о другом…женщина.
И
король так посмотрел на неё, будто предлагал немедленно изучить тот самый
обрезанный орган вблизи - его возбуждённый пенис.
Вера
злобно зыркнула на него, раздувая ноздри и отвернувшись, быстрым шагом
направилась к выходу, не желая задерживаться в доме этого богатейшего
властелина Эль Касима. Непрошибаемого. Несгибаемого. Бескомпромиссного фанатика
своей веры и традиций.
Карак*
- напиток из чая и молока, приправленный кардамоном.
Собия*
- кокосовый молочный коктейль с ванилью.
Вера
сильно злилась. Досадовала на прошедший разговор с бывшим королем Эль Касимы. Её
отчаянная мера – посещение дворца оказалось бесполезным. А еще последняя фраза короля её немало
удивила и напугала.
Что
имел ввиду шейх, говоря: поговорить о другом?
Вера
хотела бы считать, что ошиблась, ослышалась или ей приснился их разговор про
секс с обрезанным мужчиной. Что все это слуховые галлюцинации, изголодавшейся
по мужчине женщины. Неприличные фантазии. Но увы, король был настолько
прямолинеен и откровенен, как его некогда правление эмиратом.
И
когда она обернулась, выходя из дверей дворца и встретилась с ним взглядом, то
в его глазах отчетливо читалось: я тебя хочу.
Испугалась,
что мужчина, наделенный властью и силой, может привести в исполнение своё
желание немедленно. И не посмотрит, что она иностранка, а сделает то, что хочет
в данную минуту.
