После десерта, когда слуги начали убирать со стола, мы перебрались к камину, что врезан в дальнюю стену малого обеденного зала. Очень уютное решение, должна отметить. Ближе к окну и выходу в сад, где воздух свежий и приятный, стоит обеденный стол, а дальше вглубь помещения место, где можно приятно провести вечер за тёплым разговором, если не хочется расходиться сразу после принятия пищи.
Я, как обычно, сняла туфли и прошлась босиком по густому ворсу ковра. Такое можно позволить себе только дома или в гостях у самых близких, какими я считаю герцогов Дариэльских. Моё поведение смягчило Уильяма, так по-домашнему получилось. Он присел в соседнее с моим кресло и накрыл мою ладонь, покоящуюся на подлокотнике, своей. Герцог и герцогиня умилились, я тоже порадовалась.
Значит, не всё у нас потеряно? Осталось убедить жениха компенсировать ущерб таверне. Тогда я смогу со спокойной совестью и дальше любить его. Но будем делать это осторожно. Чтобы он понял, что натворил, в отрыве от эмоций, связанных с главарём. Именно этот недруг детства заставляет Уильяма ершиться и выпускать защитные иголки. Да, всё получится, я справлюсь с ведением диалога.
Подготовим только почву. Разговор у камина, вроде бы, клеился. Славно. Герцог спросил, что же случилось, почему меня похитили, чего хотели. Хмурое “украшения” от Уильяма я игнорирую. Рассказываю, что сама во всём виновата, дурында. Нет, такое слово перед герцогами произносить не стоит. Но в остальном я не стала скрывать подробностей. Да, отпустила сумочку не сразу, попыталась вырвать у двух здоровых мужиков. Да, я, хрупкая герцогиня. Верно, ваше сиятельство, хрупкая, но решительная, это вы хорошо подметили. А ещё дурында, ага.
— В этом вся ты, Аннабель, — умиляется герцогиня-мать.
Не скрываю я и того, что рука запуталась в шлейке, а платье зацепилось за гвоздь, или что там было на самом деле. Так я и оказалась в карете.
— Спасибо, хоть не стали тащить волоком по мостовой! — воскликнула я, но запоздало поняла, что дала очередной повод Уильяму. И он не подводит:
— Впервые вижу жертву грабежа, которая ещё и благодарит преступников...
Снова проигнорировав выпад, я восклицаю:
— Какой сегодня чудный вечер, не находите? Тепло, безоблачно. Самое время для прогулок под луной.
— Романтических прогулок, — очень прозрачно намекает герцогиня, видя, что Уильям отвлёкся и не отреагировал на мой намёк. Нет, надо выдергивать его из негативных мыслей. В сад, вперёд в сад! Как бы ещё прозрачней намекнуть, а?
Вдруг в разговор неожиданно вступил герцог-отец. Он задумчиво погладил лёгкую бородку и мечтательно заявил:
— А я помню, как вы совсем детьми ночью пробирались в сад. Думали, за вами никто не приглядывает.
Я тут же густо покраснела. Уильям последовал моему примеру. Мы же там… целовались даже! Ох, герцог умеет смутить!
И своего добиться тоже. После такой острой фразы Уильям, как только справился со стыдом, подскочил на ноги, схватил меня под локоть и умчал наружу. Его отец только хмыкнул в след:
— В этот раз позволю вам побыть наедине.
— Он ведь шутит? — спрашиваю я дрожащим голосом, когда мы оказываемся на дорожке в саду.
— Надеюсь, — отвечает мой жених. И его передёргивает. Ух!
7. ✏ Глава 7
Некоторое время мы с Уильямом просто шли рядом. Молча. Каждый думал о своём, но, кажется, об одном и том же.
— Нда, — протянул, наконец, мой жених, нарушая тишину, — о некоторых вещах лучше вообще не знать.
