– Это точно! А я в клуб хочу сгонять на эти выходные. Ты как?
– Надеюсь, буду работать уже. И с деньгами напряг.
– Слушай, главное, зайти. А на коктейль мы вполне себе кого хочешь разведем! – кокетничает Марьяша. У нее очень интересная внешность, немного затюнингованная, подкачанные губы, реснички, перманент бровей, она высокая и стройная. Плюс она часто бывает у косметолога, плохо представляю, что у него можно делать в восемнадцать лет, но не лезу. Ее дело. Еще Марьяша отчаянно хочет влюбиться, я же влюблена только в Гнесинку.
На самом деле, караоке-бар «Авеню» я присмотрела давненько, еще в сентябре. Нашла в интернете их сайт, и даже уже чуть было не нажала кнопку позвонить, в последний момент отказавшись от этой идеи. Сейчас понимаю, что была совершенно права. Первые полгода я бы точно не вывезла учиться и работать. Но мне остро нужны деньги. Москва буквально ослепляет роскошью и величием. Провинциальная девчонка мечтает о красивой одежде, хорошей косметике. Пока что довольствуюсь шмотками с распродажи. Дешевые ботинки совершенно не греют ноги, так и простудиться недолго, а болеть в Гнесинке ну никак нельзя!
Ближе к вечеру иду на кастинг в бар. Ради такого случая, я достала свое единственное приличное платье и нацепила сапоги. С пуховиком видок так себе, но я там явно разденусь, и образ сложится. Наношу макияж, параллельно посматривая видео от топового визажиста в ютубе. Следуя ее советам, пытаюсь уменьшить нос с помощью контуринга и увеличить глаза, но выходит не очень.
– Ты куда это, такая красивая? – звонко спрашивает Таня, моя соседка по комнате. Она учится на факультете фольклорного искусства.
– На работу пошла устраиваться! – хихикаю я, растушевывая румяна.
– Ух ты! А куда?
– В караоке-бар! Все, не отвлекай! Потом все расскажу!
– Ты надолго? Я порепетировать хотела.
– За часик управлюсь, думаю. Успевай, пока девчонок нет.
Мы живем в малюсенькой комнате вчетвером. Обстановка спартанская. Две двухъярусные кровати, две тумбочки, книжные полки, встроенный шкаф и маленький холодильник, который остался от прежних студентов. Готовить в комнате нельзя, мы это делаем на общей кухне. Душ находится на первом этаже, один на все двенадцать. Стирка раз в месяц, и то платно. Но я не жалуюсь, хоть очень скучаю по одиночеству. Вокруг постоянно люди, в Гнесе люди. Что-то поют, играют, репетируют, мурлыкают. Репетиции в коридоре могут длиться до часу ночи! Относительно побыть в одиночестве, я могу только, прогуливаясь по улице. Удивительно, миллионы людей вокруг, а я, наконец, одна.
Подходя к зданию бара, меня окатывает снежной грязной кашей проезжающая машина представительского класса.
– Чтоб тебя! – отпрыгивая в сторону, ругаюсь я. – Даже не извинился, козел!
С грустью осматриваю свой внешний вид, пуховик в мерзкой каше, которая образуется после посыпания противогололедных реагентов, сапоги тоже выглядят не ахти. Чуть не разревевшись от досады, пытаюсь обтереть обувь в небольшом сугробе.
У входа в бар замечаю тот самый автомобиль. Ярый борец за справедливость, ни секунды не раздумывая, принимаю решение.
– Молодой человек! – стучу в стекло. За рулем сидит парень лет двадцати пяти, откинувшись в кресле. Фары приглушены, в салоне играет музыка. – Молодой человек!
Он резко дергается, открывая глаза и безумно таращится на меня.
Пьяный что ли?
– Вы меня обрызгали! Посмотрите, на кого я похожа? – кричу я, поворачиваясь вокруг своей оси.
