– Добрый день! – приветливо кивает мне кудрявая девушка в очках.
Подхожу к ней, на ходу доставая документы из драгоценной папки.
– Присаживайтесь!
– Спасибо! Вот, – протягиваю. – Заявление, копия паспорта, на всякий случай в двух экземплярах, аттестат об общем образовании, аттестат об окончании музыкальной школы, одни пятерки, между прочим, фотографии три на четыре. Вот!
Все это выпаливаю на одном дыхании и без сил шлепаюсь на стул.
– Ого, как подготовилась! – улыбается девушка.
– Еще бы! Я с семи лет мечтаю сюда попасть!
– Здесь, классно! Сейчас все заполню. О, эстрадно-джазовый вокал? Круто! На платное?
– Не, мне нельзя на платное, мама не потянет. Только бюджет!
– Конкурс огромный! И всего восемь мест бюджетных.
От ее слов по спине проносится противный холодок, на секунду представляю себе, как печально возвращаюсь в родной город. Зажмурив глаза, мотаю головой, видение рассеивается.
– Прекрасно! – заявляю, откинувшись на спинку стула. – Обожаю конкурсы!
Подав документы и посмотрев расписание вступительных экзаменов, еду заселяться в общежитие. Добираюсь до станции метро Полежаевская, прохожу вдоль дороги. Иду строго по навигатору и останавливаюсь у двенадцатиэтажного здания, построенного из красного кирпича. Вот, мой дом на ближайшие несколько лет!
Две недели промчались, как сумасшедшие! Я блестяще сдала все вступительные экзамены, даже Рахманинова сыграла как боженька. Остался лишь творческий экзамен, к которому я так готовилась. Накануне, прорепетировав в комнате, я замолкаю до самого утра. Берегу связки.
У входа в зал для сдачи толпится народ. Кто-то рыдает от того, что сдают нервы, кто-то шепчет молитву, кто-то молча смотрит в стену. Я выгляжу необычно, мягко говоря. Для полноты картины, поверх ярких румян я нарисовала себе веснушки черным карандашом. Ловлю на себе косые взгляды, и как мантру повторяю про себя: «Я пройду! У меня все получится!»
Сердце заходится в бешеном ритме, ладони влажные, будто я их только что вымыла, под сарафаном что-то колет в районе лопатки. Закрываю глаза, пытаюсь восстановить дыхание, медленно втягиваю в себя воздух и выдыхаю обратно. Уже лучше.
– Строкова! – слышу свой голос. – Следующая!
– Иду!
На подгибающихся ногах захожу в аудиторию. За дубовыми столами сидит приемная комиссия и во все глаза смотрит на меня. Перед глазами пелена, хоть убей, не вспомню сколько их было.
Выхожу на середину зала и объявляю.
– Строкова Светлана. Ах, Самара-городок.
Включается фонограмма, и я беру дыхание. Я делала это сто раз, все отработано до автоматизма. Расслабляюсь, звук выходит сильный, устойчивый, добавляю вибрато и милизмы.
Затем, по программе, пение под фортепиано. Я исполняю «Там нет меня».
Голосом заставляю сердца замирать и взрываю эмоции, физически чувствую, как проникаются педагоги. Наполняю звучание страстью и силой, сотрясая пространство, будто звуки вырываются из самого центра моего существования.
Третий номер – пение без музыки, акапелла. Это заключительный этап, я понимаю, что конец близок и скоро истина. Чувствую себя настолько уверенно, что вглядываюсь в лица напротив. Педагоги что-то озадаченно записывают, председатель комиссии хмурит брови.
К концу исполнения добавляю крещендо, постепенно затихаю и заканчиваю.
Слышатся аплодисменты, я кланяюсь, благодарю за внимание и покидаю зал.
Выбежав на улицу, сажусь прямо на лужайку в концертном платье и начинаю рыдать от пережитых эмоций. Наконец-то я могу их выпустить на волю. Мамочка, как же мне тебя не хватает! Набираю ее номер, слушаю гудки.
