Ты не воскреснешь - страница 7

Благо, из-за того, что пески Такла-Маканской пустыни8 успели сожрать львиную долю северной части Синьцзян-Уйгурского автономного района9, местность тут стала безжизненной и безлюдной. Настоящим раем для нелегалов, не боящихся сдохнуть от обезвоживания посреди ада из песка и саксаула.

Через неполные двое суток с момента старта из аэропорта, наш рыдван финишировал на полузаброшенной с виду военной авиабазе, расположенной посреди какого-то безлюдного захолустья. «Колючка» по периметру, разморенные солнцем и духотой вооруженные часовые, стоявшие на воротах, и бетонные плиты, сто лет назад уложенные на землю стык в стык. Вдалеке маячили самолетные ангары и одинокая вышка, когда-то, наверное, служившая пунктом контроля за полетами.

Мы вытряхнулись из душной жестянки, тут же укатившей прочь, похватали свои пожитки и всей толпой лениво потащились, шаркая по криво уложенным бетонным плитам с пробивающейся через швы сухенькой травкой, в указанную нам казарму, переделанную, судя по внешнему виду, из приспособленного для этой цели бэушного куонсетского ангара10 из оцинкованной жести. По периметру шлялись вооруженные люди в штатском, упакованные в плэйткэрриеры «Кондор Сентри11» песочного цвета.

Народу на обозримой территории ошивалось вроде бы и немного, но было заметно, что за периметром тщательно секли. И сколько еще народу пряталось от солнца в бараках, раскиданных по бетонной площадке полигона, на тот момент можно было лишь догадываться.

И тут мне стало интересно, кто сечет за периметром. Кто-то из нас, или приглашенные приглашенные только для этой цели специалисты со стороны. У меня невольно появилось ощущение, что я сам позволил привезти себя в концлагерь.

– Скажи мне, если я параноик, – я кивнул шагающему рядом со мной Илье в сторону одного из «броненосцев».

Илья выкинул из уха одну из «затычек», задумчиво проводил взглядом удаляющегося охранника и ничего не ответил. Он постепенно становился все мрачнее. И явно не от последствий перелета и духоты. Видно было, что теперь и он не особенно рад тому, что ввязался в это дело.

Спустя неполные сутки тупого сидения на жестких раскладных койках и вынужденного безделья нас набралось уже пять с небольшим хреном десятков человек, собранных изо всех уголков третьего мира.

Честно сказать, кучковавшиеся вокруг нас парни были далеко не первой свежести. В большинстве своем они с натяжкой годились в деревенские вышибалы. А некоторые вообще выглядели так, будто на первом же маршброске склеят ласты от обострения геморроя. Нормальных пехотинцев с боевым опытом, на первый взгляд, набиралось едва с десяток-полтора. Одним словом – сброд из тех, кто не смог попасть на постоянный контракт к частникам. Собственно, как и я сам. Дешевые шлюхи-индивидуалы, которые дежурят на трассах в надежде подцепить клиента пожирнее и не подохнуть между делом в придорожной канаве. Лучшие, мать их, из худших.

Хорошо было только то, что мы более-менее понимали друг друга. Многие бегло говорили по-русски, по-английски или, на худой конец, по-немецки. Некоторые сносно владели несколькими языками сразу, что, в общем-то, в нашей профессии далеко не редкость, учитывая разъездной характер нашей работы и ее причудливую полу-колониальную географию.

На исходе этих первых суток народ уже собрался вконец заскучать от безделья, но на всякий случай все еще держал себя в руках, опасаясь, что в ближайшее время что-либо может измениться. К этому времени, прочувствовавшись важностью момента, подкатил наш будущий непосредственный командир с небольшой свитой каких-то ребят в штатском.