— Ну, как прошёл рабочий день? — спрашивала она меня по телефону, пока я наливала себе чай.
— Отвратительно, — отозвалась я. — Ты просто себе не представляешь даже — насколько!
— А что случилось? — удивилась Суворова. — Обычно ты довольна работой. Пётр, что ли, загонял?
— Да нет, — вздохнула я. — Не Пётр. Роман вернулся, уже сегодня. Он был в офисе.
— Да ты что! — тут же всколыхнулась она, и на заднем фоне я услышала какой-то грохот.
— Ты что там — со стула свалилась, услышав новости? — спросила я подругу.
— Почти, — отозвалась та. — Слушай, ну и как?
— Что — как?
— Как он выглядит?
— Хорошо, — изогнула я одну бровь. — Ещё бы рот не открывал — вообще бы золотко был, а не мужик.
— Так, а что он говорил? — тут же поинтересовалась Даша. — Вы уже и поговорить успели? А он тебя узнал?
— Узнал, конечно, — хмыкнула я. — Был безумно рад встрече и на Петра Сергеевича потом ругался в кабинете. Дрянью обзывал меня, зная, что я нахожусь рядом в приёмной и слышу их.
— Вот сволочь, а, — начала злиться Суворова. — Как был козлом, так и остался. Характер не меняется.
— Ну почему козлом, — ответила я. — Он мне и помогал ведь… Пока не случилась вся эта история.
— Да, помню…
— Хотя сейчас он ведёт себя действительно ужасно, — признала я. — Как в школе до того, как у нас всё завязалось.
— Цепляет тебя тоже?
— Ну да.
— Странно, — хмыкнула Даша. — Я думала, он повзрослел всё же, и надеялась, что Питерский не станет тебя цеплять как малолетка. Видимо, это тоже из характера не вымывается со временем.
— Наверное…
— Кать…
— Что?
— Ты только смотри не купись на его красивые серые глазки опять, — осторожно сказала Даша. — Не вздумай ему поверить снова.
— Да ты что! — рассмеялась я. — Я уже не такая дурочка, какой была в семнадцать. Я больше не попадусь на его уловки и не влюблюсь второй раз в того, кто меня обижает и делает это намеренно, лишь бы сделать больно.
— Вот и умница, — вроде бы успокоилась Дарья. — А то второй раз тебя из такой депрессии вытащить будет уже сложнее.
— Не беспокойся, — заверила я её, и сама уверовав в это. — Никаких отношений между нами быть не может. Я его больше не люблю, не умираю по нему, а он — кажется, женат.
Мы ещё какое-то время обсуждали Романа, его девушку или даже жену, то, что про Ольку ему придётся рассказать рано или поздно, и очень даже интересно — не сбежит ли его краса, когда узнает, что у её любимого есть дочь от другой женщины?
Время покажет…
А ночью уснуть удалось с трудом.
Во сне я вдруг оказалась снова семнадцатилетней, влюблённой и счастливой…
11. 11.
— Ромка! — выдохнула я, когда увидела его идущим по воздушному коридору прямо из самолёта.
Он тоже выискивал глазами меня, а когда нашел, заулыбался и начал мне махать рукой.
Какой же он красивый! Высокий, широкоплечий. Мой. Мой вредина и грубиян.
До сих пор с трудом верится, что из всех он выбрал меня и что он любит по-настоящему. За эту улыбку на его губах я готова лечь и умереть, и не жаль будет.
Как же я истосковалась по нему, пока Роман исполнял приказ суда. Но зато теперь все долги возвращены, и мы можем начать жизнь с чистого листа…
Он прошёл необходимые процедуры и наконец оказался возле меня.
Мы откровенно бежали друг другу навстречу, и я просто запрыгнула на него, обхватив мощную шею парня.
Тот бросил чемодан на полу и подхватил меня под попу.
— Ромка! — целовала я его в щеки, губы, куда попадала.
— Котёночек, — отвечал он, нагло сжимая мою попу на глазах у всех.
