Ты очаровала моё сердце - страница 10

Дверь пронзительно захлопнулась. Я торопливо прыгнула на свою кровать и взяла в руки тетрадь, которую выпросила у Рии. Спустя несколько минут в комнату заглянула мама.

– Мируша, ты подготовилась к школе? – спокойно произнесла она.

С удивлением я посмотрела на маму. Как ей удаётся так быстро переключаться? На её лице не было ни тени тревоги или каких-либо признаков расстройства.

– Собираюсь. А с кем ты разговаривала?

– Думаю, тебе не стоит об этом знать.

– Я слышала голос Сапрыкина.

– Ах. Я не разрешила ему войти. После такого поведения разговаривать с этим молодым человеком ниже твоего достоинства.

– Согласна.

Мама подошла к столу.

– Папа очень на тебя надеется, – мама кивнула в сторону билетов и приглашения.

– Догадываюсь. Но почему вы не сказали мне об этой поездке раньше? У меня не подготовлены вещи, чемодан. Завтра начинается учебный год. Надо сосредоточиться на последнем классе, а я должна отправляться в Индию, танцевать, говорить на других языках, думать, что говорю, – сказала я и плюхнулась головой на подушку.

– Я знаю, моя птичка. Мы решили сделать тебе сюрприз на день рождения. Но всё же наш сюрприз лучше, чем тот, что устроил тебе Сергей, – горько усмехнулась мама и добавила. – Собрать чемодан – не проблема. Твой отец может сделать это прямо в день поездки. Поэтому никаких волнений по этому поводу. Что касается твоего полёта в Индию, то здесь тоже нет причин для паники. Ты отлично знаешь английский язык и хинди, хорошо говоришь на гуджарати. К тому же ты будешь жить в доме своих индийских бабушки и дедушки, а ещё дяди и тёти. Кстати, у них есть дочь, она твоя кузина. Если не забыла за эти семь лет, что не была в Индии, – проговорила мама и села рядом.

– Конечно, я помню. Её зовут Видья, – ответила я.

– Отлично. Вы почти одного возраста. Видья немного старше тебя, на один-два года. Поэтому у вас будет много общих тем для разговоров. У девочек всегда найдётся, о чём поговорить. С ней ты сможешь больше общаться на английском, потому что она на нём прекрасно понимает в отличие от пожилого поколения родственников.

– Это точно.

– Мы не можем закрыть нашу школу танцев на целый месяц и поехать с тобой. Мируш, ты справишься. Всего несколько недель. Будем звонить друг другу каждый день по видеосвязи.

– Ладно.

Погладив меня по голове, мама встала с постели и направилась к шкафу. Раскрыв дверцы, она повернулась ко мне с вопросом:

– Итак, мисс Бакши. Какую одежду вы желаете взять с собой?

Я засмеялась. Подбежав к комоду, стоящему в углу, выдвинула ящик и вытащила несколько трусиков.

– В первую очередь, я возьму стринги. Чтобы побесить Видью, а заодно и других индийских девчонок, – заявила я.

– О Боже! Мира, не надо так делать, – вздохнула мама и прикрыла глаза ладонью. – Всего на несколько недель можно притвориться скромной девушкой, которая чтит индийские традиции, даже за тысячи километров.

– Это так сложно. Но я постараюсь, – пообещала неуверенно я. – И я возьму бельё, которое мне нравится.

– Хорошо.

Бледное солнце пыталось пробиться сквозь густые облака, которые на светло-голубом небе были аккуратно уложены, как конфеты в коробке. Я то и дело поглядывала вверх, пытаясь убедиться, что дождь не начнётся прямо сейчас, в разгар школьной линейки, посвящённой началу учебного года. Просто я забыла взять зонтик, а испортить причёску, над которой так долго трудилась, у меня не было ни малейшего желания. Всю ночь проспала на поролоновых папильотках. Хотя вообще-то я почти и не спала. Во-первых, мешали бигуди. Давно не делала. А они, несмотря на свой мягкий материал, всё же неприятно давили на голову. Во-вторых, меня немного волновала мысль о том, что это последнее первое сентября в школе. Интересно, кто-нибудь ещё грустил о том, что уже одиннадцатый класс и что через год мы не знаем, где будем. И, конечно, в-третьих, я думала о Серёже. Он приходил ко мне домой. И я не вышла из комнаты, не перебила маму, не сказала, что хочу снова быть с ним. Совсем не понимаю, почему я никак не отреагировала на его поступок. Возможно, я повела себя вполне правильно. Потому что некрасивое поведение Сапрыкина в мой день рождения вряд ли вернёт моё прежнее ласковое чувство к нему. Это не любовь. Сначала человек вонзает тебе нож в спину, а потом извиняется. Как-то странно. Глубоко внутри я осознавала, что не смогу после того, как он меня бросил внезапно, снова нормально общаться с ним. То, что между нами было, не являлось любовью и дружбой. Нечто среднее между ними, которое не проявило себя ярко ни в одном из этих прекрасных чувств. Я пришла к этому выводу сейчас, стоя в окружении одноклассников и слушая речь директора школы.