– Потом скинуть деньги на психолога для всех свидетелей? —с иронией в голосе подметил я. Он пожал плечами. —Да уж, травма людям на всю жизнь.
– Сомневаюсь, что самоубийц волнует психическое здоровье других. —сквозь смех выдал мужчина. —Они слабые, но с бесстрашной душой.
Я люблю Патрика Голлофера за то, что мы можем обсуждать самые провокационные, мерзкие и не принятые обществом темы. Иногда мне становится страшно от его мрачных двусмысленных шуток, но в целом он мне интересен. Мы болтали вроде пол часа или может два? Не уверен. Дешевый чай из соседнего круглосуточного магазина разносил тепло по телу, а ненароком брошенные слова преподавателя крепко обрастали корнями в моем сознании.
«Люди, которые совершили самоубийство слабые, но с бесстрашной душой»
Я бы поспорил, является ли моя душа бесстрашной.
Она.
– Эйва, хватит базарить, давай к нам! —позвал меня Дэйв с нотками высокомерия в голосе, за что получил средний палец в лицо. Я театрально отвернулась взмахнув пшеничными волосами.
Пузатый парень фыркнул и удобней уселся на старом диване под подъездом. Кудрявая девушка Сайя с округлыми бедрами сразу уселась к нему на колени и принялась гладить по ноге. Рядом сидела ее тощая бледная подруга все время опускающая взгляд. Места больше не было, так что два парня в растянутых спортивках и с семечками между зубов стояли сбоку.
Я отошла от заносчивой компании и спокойно продолжила телефонный разговор растворившись между деревьев.
– Я понимаю, но вы можете взглянуть… я не смогла отнести их в конкретную категорию… —начала я, но высокий голос мужчины на проводе все время перебивал. —Но там есть качественные роботы!
Я повысила голос, из трубки послышались гудки. Редактор издательства сбросил трубку. Посмотрев на номер я сжала телефон до онемения пальцев. Губы сомкнулись в тонкую линию, а между бровей выступила морщинка. Это уже девятое издательство, которое не принимает мой сборник. От кончиков пальцев поднялось раздражение. Пихнув жестянку из-под виноградной газировки я вернулась в компанию.
Около десяти подростков обступили вход в подъезд. На асфальте раскинуты карты и упаковки из-под сырных палочек. На небе не было и тучки, так что солнце палило кожу. Я сняла круглые оранжевые очки с волос и поместила их на кончик носа. Перекрестив руки на груди я начала вникать в тему разговора. Они вяло перекидывались фразами о поступлении. Я засмотрелась на даму на втором этаже с тюрбаном из полотенца и сигаретой в руке. Она недовольно пялилась на шайку подростков. Мое внимание к разговору привлекла одна тихая фраза:
– Я пойду на менеджера.
Я перевела взгляд на Лию —подругу с художественной школы, которая привела меня в эту компанию. Услышав ее заявления, у меня округлились глаза. Под острым взглядом она потупила лицо к полу.
Меня окружала компания подростков чей юношеский максимализм заканчивается на вандализме и тупых шутках. Никаких амбиций, желаний, борьбы за лучшую жизнь. Мне хочется отнести Лию в отдельную группу, ведь она единственная хоть как-то выделялась.
– Ты же только и тараторишь о стоматологии, какой, к черту, менеджер?! —бурно вскинув руки, возмутилась я.
Лия избегала жгучего взгляда моих кварцевых глаз и мяла край кружевного платья. Последний год беловолосая девушка редко заводила разговор о будущей профессии. Но когда начинала, то ее глаза вмиг загорались, а плечи лишались привычного напряжения. Пока, это единственный человек, в котором я видела некие намеки на огонь внутри. Который хотел чего-то своего, а не общепринятого. Робко, но она планировала стать на свою стезю даже под давлением со стороны. Я знала, что Лия мечтает стать первоклассным стоматологом, а потом открыть клинику для стариков. Нет, не может быть еще одна пропащая мечта.
