– Нас никто не заметит, – спокойно утверждал он по дороге на первый этаж. – Пока они разберутся, кто за кого играет, еще на каждой второй минуте будет свисток, чтобы объяснить очередное нарушение правил… Там будет такой зашквар! Слово даю.
– Если мама узнает, что я прогуливаю уроки… – Коля Жуков догнал его и дернул за плечо. – Мне хана, Роман. Я скажу, что это ты во всем виноват.
– Заткнись, Колян, – другой мальчик, который был самым высоким в их компании, пнул его под зад. Они неслись вперед, как на пожар. – Все будет нормально. Это ж такая веселуха, если Фетль прав. Дикий, ты согласен со мной?
Макс Неведров любил, чтобы с ним соглашались. Вид его был настолько омерзительный, что с ним особо никто и не спорил. Даже учителя. Все знали, что его отец налоговый инспектор, и если у Макса начнутся проблемы, то проблемы начнутся у всей школы.
– Ага, – выпалил Антон.
– Только бы побыстрее все это закончить, – ворчал Коля. – Просто… если бы кто-то один смылся из спортзала. Или вдвоем. А то… вчетвером – слишком заметно.
– Мы быстро! – бросил Рома через плечо. – Одна нога здесь, другая там.
Коридор был пуст. Они спустились на первый этаж и побежали к гардеробу.
– Если кто-нибудь встретит нас, скажем, что отлучились попить, – придумал Рома.
– Вчетвером, – добавил Антон.
– Да заткнитесь вы! – прыснул Макс. – Вчетвером, впятером, всем классом, какая разница! Это физкультура или урок русского языка? Я вообще срал на эту школу. Здесь ничему не учат. Только бесят всех. Прогулял одно занятие, тут же вызывают родителей! Мы здесь, как в тюрьме. Кому-то когда-то надо открыть рот. Вот и скажем им всем, что достали нас эти законы. Двое из нас шли в туалет, двое попить воды. Все! А спросят, почему по двое, скажем, что девочкам можно по двое в туалет ходить, почему мальчикам нельзя? А? Почему?
– Не ори! – по пути Рома провел рукой по пыльному подоконнику. – Никто нас ни о чем не спросит. Самое главное, держите рот на замке.
Они приостановились перед центральной лестницей. Рома выставил руку и предупредил друзей держаться за его спиной. Его тоже настораживало их количество. Четверо – слишком много, чтобы казаться незаметными. Отчитываться перед учителями никто не хотел. А тем более он – сын завуча школы, кого знали даже те, кого не знал он сам.
– Никого, – сказал Рома и прошел мимо лестницы.
На верхней площадке кто-то из учителей разговаривал по телефону. Голос Рома не узнал.
Мальчишки быстрым шагом направились к гардеробу. Мимо них пробежала маленькая девочка, явно опоздавшая на урок. Она торопилась и в растерянности искала на стене расписание. Рома остановился. До гардероба оставалось несколько шагов.
– Теперь вслушивайтесь, – произнес он. – Это произошло здесь. Первый раз я услышал голоса. Потом я пошел к гардеробу, и голоса превратились в…
– …пение, – подтвердил Антон. – Только я услышал их не здесь. Я услышал их туалете. А потом еле унес оттуда ноги.
– А я еще понять никак не мог, от кого так воняло на физике, – Макс Неведров посмеялся в кулачек. – Думал, что Владик Прилепин пернул, а это Дикий обделался.
– Заткнитесь! – прошипел Рома. – И вслушивайтесь!
Коля и Макс вытянули шеи. С минуту молчание никто не прерывал. Со второго этажа тянулся гул голосов. Кто-то из учителей вел занятия с открытой дверью, что ужасно раздражало. Рома не раз замечал, что чаще всего уроки с открытыми дверями проводят учителя-пенсионеры. Кто-то может предположить, будто им жарко, но на самом деле так они демонстрировали свою состоятельность. Показывали, что на их уроках никто не бездельничает, не шумит и не занимается ерундой.
