Моя рука спускается к напряженному животу, и я медленно выдыхаю.
— Продолжай меня изучать, — шепчет Богар.
— Но…
Я едва могу дышать. Между ног мягко тянет и пульсирует кровь.
— Я просто учебный объект для юной и очень любопытной крошки, — приоткрывает глаза. — Тебе же очень любопытно, Ви. Не отпирайся. Давай, потрогай меня, погладь, потискай. Я лежу и не дергаюсь.
— Это неправильно…
— Правильно, — выдыхает в мои губы. — Не бойся, я даю обещание держать себя в руках, пока ты занята моим изучением.
— Ты даешь слово? — сглатываю я.
Замираю, затаив дыхание, когда в его глазах пробегает желтая призрачная искра.
— Даю слово, — голос становится низким и ласковым. — Могу притвориться спящим.
— Не знаю… — шепчу я, а моя рука спускается чуть ниже, — я же буду в курсе, что ты не спишь.
9. Глава 9. Все еще страшно?
Моя рука под недовольный выдох Богара возвращается к его груди. Вот точно камень под кожей. Пробегаю пальцами по маленькому соску, а после поднимаюсь к мощной шее.
Поглаживаю мускулистое плечо, удивляясь тому, что кожа Богара очень приятная на ощупь.
От него пахнет терпким потом, едким алкоголем и почему-то сухим мхом. Скользнув по предплечью, спускаюсь на его бедро.
Богар вновь шумно выдыхает.
Хочу прижаться к нему всем телом, задохнуться и забыться в его объятиях, но на объятиях он ведь не остановится. И вряд ли я смогу его остановить.
Затаив дыхание, касаюсь бархатной мошонки, которая “съеживается” под моими пальцами, будто хочет спрятаться.
— Оу… — недоуменно шепчу я.
— У тебя пальцы прохладные.
— И тебе неприятно?
Сама же от своего вопроса краснею. Почему я не верещу в панике, не убегаю и не прошу о помощи?
— Приятно.
Сжимаю упругие яички в пальцах, и зажмуриваюсь. Что я творю? И почему я не чувствую отвращения?
Мое дыхание становится прерывистым, мысли путаются, и я мягко перебираю в пальцах яички, которые приятно перекатываются в мошонке.
— А тебе не больно?
— Нет.
— Это странно.
— У тебя очень нежные ручки, Ви. Я, конечно, нервничаю, что ты меня сейчас, как сдавишь, но ты ведь девочка неглупая и не будешь так рисковать? — голос у Богара низкий и хриплый.
— Нет…
Я не хочу сейчас делать Богару больно. Я ведь изучаю его. Мы ведь договорились не делать глупостей.
Отпускаю яички, выдыхаю и мягко обхватываю основание твердого и теплого члена. И я не могу даже соединить пальцы в кольцо. Сердце пропускает удар, кровь волной жара уходит вниз живота.
Я держу мужчину за его естество. Медленный вдох, и я, как в дурмане, шепчу:
— Он такой… большой…
И в моем голосе переплелись страх, удивление и даже восхищение. Жар в трусиках нарастает, пульсирует и плавит мое лоно.
Ослабляю пальцы и поднимаюсь выше к упругой головке, которую я накрываю ладонью под выдох Богара.
— Подожди, не так…
Сжимает запястье, тянет ладонь к моему лицу и шепчет:
— Оближи.
— Что?
Не успеваю осознать происходящее, как он сам проводит по моей ладони языком, обильно смачивая ее вязкой слюной и возвращает ее вздрогнувший член.
— Вот так, — выдыхает в губы. — Ви…
Скользнув по головку влажным кулаком, ухожу вниз, натягивая крайнюю плоть. Сглатываю.
— Хочешь почувствовать его внутри?
От его хриплого вопроса внизу живота тянет и требовательно ноет. Внутри меня — влажная, горячая и пульсирующая бездна, которую надо срочно заткнуть.
Сжимаю пальцы крепче и вновь поднимаюсь к головке на шумным и сдавленном выдохе.
— Нет… не хочу…
