Вдруг перед глазами поплыло, и я заметил, что меня душат слезы. В последнее время постоянно так: стоит чуть расслабиться – и текут, хотя мне даже не то чтобы грустно.
Я закусил губу и поднажал на педали.
В октябре мы из летней школьной формы переоделись в зимнюю. Попадались ребята, которые запаздывали с этим, но большинство уже куталось в синие блейзеры. Я же постепенно начал осознавать, что жить мне осталось всего ничего.
Как только начался урок, я тут же полез в сумку за книгой, но обнаружил, что не положил ее с собой. У меня в планах было проглотить за сегодня шестисотстраничный детектив, и я так растерялся, что всерьез подумывал, не сбежать ли домой пораньше.
Но нет, нельзя. Пришлось зарыться в телефон. Сначала я проглядывал новости, потом запустил игру. Тыкал по экрану, убивая чудовищ, но когда энергия персонажа кончилась, то выключил.
Оставался еще целый урок, а у меня кончились идеи, чем его занять. Тут я кое-что вдруг припомнил и открыл твиттер.
Уже полгода не заходил. На мой аккаунт подписалось больше сотни тысяч человек, а папка ломилась от личных сообщений и непрочитанных чатов.
На самом деле в средней школе я с помощью своей способности прикинулся пророком и взорвал тренды.
Я вижу цифры даже на фотографиях и на экране телика, лишь бы только показывали голову. На записях все сложнее, но в прямом эфире способность работает безотказно, и я предсказывал смерти знаменитостей.
Старые ведущие, знаменитые актеры, музыканты – по мере того как мои догадки сбывались, число подписчиков росло. Мне присылали сотни и тысячи сообщений. В основном просили сказать, сколько жить самому человеку, его любимым, семье, друзьям и так далее.
Свой аккаунт я назвал «Зензенманн». Так по-немецки зовут Мрачного Жнеца. Я в прямом смысле заболел синдромом восьмиклассника[16], считал, что нужен миру, и тем, у кого над головой видел цифры, рассказывал все как есть.
Изначально я завел аккаунт от скуки и не особо кому-то собирался помогать. Поэтому через несколько месяцев мне надоело и я бросил. Потом вспомнил про это дело и вернулся к пророческой деятельности, пока опять не утомился, и так цикл повторялся раз за разом.
Вот и сегодня впервые за долгое время опять открыл профиль и покачал головой, какой же я был идиот. Может, я теперь расплачиваюсь за то, что смеялся над человеческой жизнью.
Папку с личными сообщениями, конечно же, наводняли настойчивые просьбы определить срок жизни по снимку. Еще писали журналисты, но тут у меня на сердце похолодело от одной мысли.
Я открывал чаты один за другим и вдруг увидел фотографию, от которой у меня чуть глаза не вылезли из орбит, и я не смог подавить вскрик.
– Гм? Мотидзуки, что у вас? – спросил наш математик, и я поспешно спрятал телефон.
– Простите! Ничего.
Учитель отвернулся к доске и продолжил урок, а я включил экран, чтобы убедиться, что мне не показалось.
Кто-то под ником Маррон две недели назад прислал такое сообщение: «Зензенманн-сан, добрый день! Давно мы с вами не переписывались. Мне бы хотелось уточнить, сколько осталось жить этим людям. Кажется, они скоро погибнут». К тексту крепилась фотография.
Нет, глаза меня определенно не обманули. Зензенманну отправили на оценку двух парней, сидящих в знакомом кабинете: Кадзую и меня.
После уроков думал, раз нет смены, сходить в кружок, но теперь колебался. Все мысли вертелись вокруг фотографии.
