«Мне бы хотелось уточнить, сколько осталось жить этим людям. Кажется, они скоро погибнут».
Ничего, конечно, не берусь утверждать, но непохоже на праздное любопытство. Очень вероятно, что Маррон и в самом деле знает, что наша судьба уже предрешена. Откуда? Без понятия, но я не мог оставить сообщение без ответа и не знал, что написать.
Я пролистал нашу историю переписки и убедился, что мы в самом деле уже списывались еще в средней школе: «У меня болеет дедушка, и я не знаю, когда он умрет. Зензенманн-сан, пожалуйста, скажите!»
К сообщению прилагалась фотография старика на больничной койке. Я явственно различил девятку над его головой и ответил так: «К сожалению, этот человек умрет через девять дней после того, как был сделан снимок. Проведите это время рядом с ним и проводите в последний путь, чтобы ни о чем не жалеть». Напыщенные слова лицемерного праведника.
«Неужели дедушке уже ничем не поможешь? Он совершенно точно умрет? Пожалуйста, спасите его».
После этих слезных просьб переписка мне надоела, и я ответил: «Нет, ничем. Да, совершенно точно. Не могу спасти».
«Ваше предсказание сбылось, и дедушки действительно не стало. Зато благодаря вам я успела попрощаться с любимым дедушкой как следует. Спасибо вам большое».
И вот теперь новая фотография.
А я-то думал, пишет совсем еще ребенок…
После долгих сомнений я все-таки поднялся со стула и отправился в кабинет кружка. Снимок совершенно точно сделали именно там. И только один человек мог нас сфотографировать.
По всему получается, что Маррон – это Маи Куросэ.
Кадзуя опять ушел писать в кафе, поэтому только ее я и застал на обычном месте. Она опять читала книгу с дополнительной обложкой, но после вчерашнего дня я уже знал, что скрывается под ней.
Я молча прошел за спину Куросэ и сел все там же, где и всегда. По привычке запустил руку в сумку, но вспомнил, что забыл книгу дома, и вместо этого достал из кармана телефон.
Я собирался допросить девушку, но терялся, с чего начать. Похоже, только зря разряжаю аккумулятор. И все же я еще раз просмотрел сообщение от Маррон. Она улучила момент, когда Кадзуя увлеченно печатал, а я возвращался на место от стеллажа с новой книгой. Ракурс подтверждал мою догадку: снимали явно с позиции Куросэ. А приглядевшись, я понял, что на аватарке у Маррон стояла такая же таксочка, как та, которую она приводила к магазину.
Прошло еще несколько минут. Я так и не подобрал нужных слов, а между тем батарея в углу экрана уже загорелась красным. Куросэ дочитала книгу и широко зевнула, прикрыв рот ладошкой.
Я уж думал, она сейчас возьмется за следующий томик, но вдруг и она тоже достала телефон. Если устраивать допрос, то сейчас.
– Слушай…
Я так долго собирался с силами, но обращение в итоге еле просипел. Я прочистил горло и попробовал снова:
– Слушай, Куросэ, а у тебя есть твиттер?
Вопрос, конечно, внезапный, но при этом не то чтобы неестественный.
Девушка отложила телефон на парту и посмотрела на меня:
– Ну есть, а что?
– Ага, значит, есть.
– Угу.
Разговор заглох. Я перевел дух и попробовал зайти с другого конца:
– Помнишь, как-то в тренды попал некто Зензенманн. Слышала?
Я впервые произносил собственный никнейм вслух. Какой же он все-таки странный. Только сейчас я осознал, насколько отстойное выбрал себе имя.
– Не-а, – ответила она, обманув все мои ожидания.
Я в третий раз запнулся. Я-то думал, она скажет, что да, и я спокойно сообщу, что он – это я. А теперь даже и не знал, о чем дальше говорить.
