я помню, что перед тем, как мой самолёт отправился из парижа в один конец (со мной внутри, на который я успел чудом, чудом), с разницей в несколько недель произошло два события. во-первых, случился день рождения моей сашуты, к которому я отнесся по-особенному внимательно, подарив ей две тетради смерти и, вроде бы, игрушку-трубочку с парящим от дуновения шариком из фильма «куклы» и нашего детства. а во-вторых, за пару недель до того всему миру явился день смерти, утраты создателя «ускользающей красоты» и «мечтателей», чуткого любовника бернардо бертолуччи.
потому чтобы спустя такое время почтить его светлую память, тут я оступлюсь и позволю говорить только той ми из прошлого. прекрасная жизнь меня научила молчать:
– представила, что я научусь с тобой так и рядом разговаривать, не текстом, и никто не будет понимать нас
– когда-то ты сказал «я всё понимаю… я спросить хочу…’, и я почти всё время с этим хожу. я только сейчас вот осознала, что я правда каждый раз ищу переписку с тобой и искренне верю, что я его придумала
и вновь:
– как ты это делаешь?!
ты вещь, что я держу в руке,
загадочная вещь,
хотя ты пришла ко мне извне,
всё знаешь обо мне.
скажи, как спрятать островок от взгляда твоего,
ведь если ты уйдёшь, то я…
и снова:
– после того как ты ушел, я обращалась к тебе с длинными речами. все время с тобой разговаривала, хотя тебя не было рядом. многие месяцы вела с тобой беседы, а теперь не знаю, что и сказать. говорить с тобой воображаемым было легче. ты мне даже отвечал. мы вели долгие разговоры. ты и я. казалось, что ты рядом. я тебя слышала, видела, чувствовала твой запах. различала твой голос. иногда твой голос будил меня посреди ночи. и мне казалось, ты со мной в комнате. затем видения стали реже. я уже с трудом могла воспроизвести твой образ. пыталась вслух разговаривать с тобой как раньше, но ты мне больше не отвечал. я уже тебя не слышала. тогда я… я просто сдалась. все прекратилось. ты просто исчез. теперь я работаю здесь. твой голос слышу все время. все мужчины говорят твоим голосом
– это город кстати всё делает. вот всё, что сейчас происходит – это город. это не мы. ну и ещё кое-что, я тебе сейчас расскажу
с приходом зимы я немножко приболел. обе мною возлюбленные женщины, одна уже большая и другая поменьше, иногда вместе, иногда по очереди отчаянно выкарабкавали меня. пока я пробовал написать новый текст в жанре, в котором, кажется, нашёл себя и раскрылся чувственнее прочего, на кухне надежда-софия очень нежно скоблила ножик вилкой, чтобы с него упало сливочное масло в кастрюлю с импровизированным чаем масала. им очень помогали эдит пиаф и шарль азнавур и, вроде бы, даже сам муслим магомаев. корица, молодой кориандр, который наша маленькая девочка сумела отыскать в био-магазине, уже плавали в закипевшей воде, судя по шлейфу напитка в его стадии готовности, заполонившему нашу главную комнату. она рассказала нам, как по-французски заговорила с высоким мужчиной и взяла его за большую руку, подведя к отделу специй и попросив покопаться на полке. я и вера поинтересовались у неё точным расположением полки на будущее и правильно сделали:
– то есть, выходит, кориандр лежал недалеко?
– да.
– и ты могла дотянуться до него сама?
– ага.
– а почему ты попросила этого мужчину, très gentil11, помочь тебе?
– потому что это была не я, а персонаж фильма, которого я играла.
