— Отлично. Горовой тоже подтянется? Или он передохнет после своего бесконечного спича на празднике?
Я слышу характерное клацанье зажигалки и то, как Алан делает первую затяжку. Еще секунда и я непременно почувствую резкий аромат сигарет. Этого, конечно, не происходит, но, если прикрыть глаза, кажется, будто нас в спальне трое.
Я словно со стороны вижу себя и то, как меня трахает Мирон. Вижу Алана. Почему-то в моих мыслях он стоит в том углу, где собраны тени и неотрывно наблюдает за нами, неторопливо покуривая сигарету.
Эта картинка, нарисованная моей натренированной фантазией, возбуждает меня до такого предала, что я сама почти насаживаюсь на член Мирона. Наши взгляды встречаются, и я вижу в глазах мужа одобрение и удовлетворение. Всё словно происходит согласно его сценарию.
Мы стараемся не шуметь, пока Мирон совершенно ровным тоном продолжает разговор. Наша кровать не скрипит. Я кусаю губы, чтобы не застонать и приподнявшись на локтях, продолжаю помогать Мирону довести нас обоих до пика.
В этот миг мне совершенно плевать как всё это выглядит со стороны. Насколько сумасшедшими мы выглядим. Я слишком давно не испытывала такого острого желания заняться сексом и хотела им воспользоваться по максимуму.
Мирон до боли сжимает пальцами мои бедра и продолжает вещать Алану что-то насчет каких-то процентов и графиков. Что всё это означает, я не имею ни малейшего понятия. Сейчас это неважно.
Я чувствую, как тугая горячая спираль начинает скручиваться внизу моего живота. Сердце бьет в ребра. Щеки горят. Губы — искусаны. Мне до одури хочется застонать или хотя бы просто громко выдохнуть, но я держусь, отчего немного начинает кружится голова.
— До связи, — слышу я финальное, а затем Мирон вторгается в меня особенно глубоко и жестко.
Я стону, почти кричу, теряясь в мощных отзвуках собственного оргазма, от которого сводит судорогой пальцы на левой ноге. Уши закладывает. Мирон продолжает двигаться, доводя себя и продлевая мои ощущения. Затем бурно кончает и прижимается лбом к моему лбу.
Мы оба тяжело и часто дышим. Оба разгоряченные и влажные. И оба абсолютно удовлетворенные. Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя и перестать ощущать, как кровать подо мной словно качается.
— Ты ведь это специально сделал? — всё еще тяжело дыша, спрашиваю.
— Леманн давно с тебя глаз не сводит, — отвечает Мирон и заправив пряди моих растрёпанных волос за уши, ложится рядом.
— Разве?
— Да.
— Никогда не замечала этого. Даже наоборот, казалось, что он лишний раз смотреть на меня не хочет.
— Ты просто не видела смысла обращать на это внимания. Но поверь, я знаю, о чем говорю.
— Допустим, — я медленно переворачиваюсь на бок и рассматриваю профиль мужа, всё еще чувствуя приятную слабость во всем теле. — И что дальше?
— А дальше произошло то, что произошло. Ты его заметила.
Я невольно прикусываю губу и ощущаю себя страшно виноватой.
— Всё нормально, малыш. Это природа. Так бывает. Я заметил это на празднике Горового. Но пока я еще не знал, как проверить свою теорию. Леманн мне в этом сегодня помог. Причем сам того н зная.
— Значит, это и есть то, что ты для нас придумал? — аккуратно интересуюсь.
— Да. И если тебе понравилось мы можем попробовать что-то гораздо… интересней.
— Алан не согласится.
— Согласится.
— Откуда такая уверенность?
— Я хорошо его знаю.
— Он явно еще не оправился от разрыва, — продолжаю зачем-то искать повод отменить то, что мне предлагает Мирон, хотя в глубине души хочу пойти дальше.
