Отворачиваюсь к окну, но прежде замечаю, какие крупные ладони у Федора. Смуглая кожа, слегка сбитые костяшки на правой руке.
— Стойте! — роняю я.
Автомобиль послушно тормозит, вильнув вправо.
Белый смотрит на меня, угрюмо, даже зло.
— Что на этот раз? — рычит он.
— Надо обработать, — киваю на его ладонь.
Белый морщится, оттирает костяшки о ткань брюк на бедре.
Я перехватываю его запястье. Мои пальцы с трудом удерживают крепкий и мощный кулак. В сравнении с моей, его ладонь просто огромная.
Выхватываю влажные салфетки и антисептик из рюкзака.
— Никуда не поедем, пока не обработаю! — ставлю условие, он смотрит на меня через прищур глаз и все же сдается.
Белый не двигается и молчит, пока я наношу спрей на раны. Стираю следы крови салфеткой.
— Вы его очень сильно побили? — уточняю я, вскинув на мужчину глаза.
На секунду мне кажется, что он смотрит на мои губы.
— Выживет, — роняет он и отворачивается.
Убираю салфетки обратно в рюкзак. Мы вновь срываемся с места. Так и едем в полном молчании и тишине до самого дома.
Уже выйдя из автомобиля, оборачиваюсь к Белому. Ловлю на себе его взгляд.
Мужчина застывает, сидя за рулем. В поднятой к лицу руке зажигалка. Во рту зажата сигарета.
Он не закуривает. Смотрит на меня через стекло и пространство.
Почему мне кажется, что его странный взгляд охватывает меня всю, с ног, до головы?
Но от этого взгляда не страшно и не противно. Наоборот.
За спиной распахивается дверь особняка. Меня уже ждут, зовут. Но я не могу сделать шага. Стою, словно меня держат глаза Белого.
Ватные ноги, непослушные.
Трясу головой, пытаясь сбросить наваждение.
Ерунда какая-то. Я все придумала. Я ведь совсем не интересна Федору Белявскому. Он вдвое старше. Он занятой человек. Он личный помощник и телохранитель целого губернатора области. А я всего лишь студентка, зубрилка, отличница и серая мышь.
Поправив очки, разворачиваюсь и убегаю. Кажется, что затылок сверлит тяжелый взгляд.
Но нет, это только мое воображение.
***
2. Глава 2
— Можно пригласить вас на танец, Федор Львович?
Белый не сразу понимает ее слова. Он тянет уже которую сигарету из пачки. Пятую? Десятую? Похрен.
Просто нужно занять чем-то руки. Отвлечься. Не смотреть на девчонку, которая порхает по саду Архиповых. Смеется. Улыбается, не ему.
Как назло, никаких происшествий. Охрана работает, как швейцарские часы. А у Белого в башке — китайские, напрочь переломанные.
Девочка смотрит на него, прямо в глаза. Под ребрами невыносимо колет. Тянет она из него жилы? Да, тянет. Глазищами своими карими. Носом курносым. Длинными пальцами.
— Нет, Надия Мухтаровна, идите к гостям, — наступает на глотку своим желаниям.
Отворачивается. Знает, что там, в карих глазах, разочарование и капля обиды. Не нравится девочки отказ.
Но так правильней, так нужно.
Белый перехватывает тяжелый взгляд Варгинова. Мудрый мужик. Белый зауважал Мухтара с первого знакомства. Друг Глеба Алексеевича разбирается в людях. И сомнений у Белого нет. Будет нужно, любого утрамбует в землю. А за младшую дочь — особенно.
Федор уходит из сада под предлогом осмотра территории. Парни уже давно отчитались. Все спокойно, как в музее после закрытия. Зря Белый поддался уговорам Полины. Нужно было дома торчать. Хреновая затея.
Белый тормозит на парковке. Любимый джип сверкает лаковым боком. Федя дергает дверь, роется в бардачке в поисках новой пачки сигарет.
В салоне витает едва уловимый запах цветочных духов. На автопилоте Белый тянет воздух глубже.
