Ты за моим правым - страница 7

Дедушка раскрыл бумажную книжку с нарисованными картинками – тоже единственно уцелевшую в современном мире, как был убеждён мальчик, и прочитал:

– Жил-был кусок дерева. То было не какое-нибудь благородное дерево, а самое обыкновенное полено, из тех, которыми в зимнюю пору топят печи и камины, чтобы обогреть комнату. Не знаю уж, какими путями, но в один прекрасный день этот кусок дерева оказался в мастерской старого столяра. Старика звали мастер Антонио, но весь свет именовал его Мастер Вишня, так как кончик его носа был подобен спелой вишне – вечно блестящий и сизо-красный.

– Дедушка, я знаю эту сказку. Я слышал её много раз.

– Хорошая сказка, правда?

– Да, мне нравится.

– Она многим нравится, потому что в ней есть правда. Укутывайся в плед, малыш, я расскажу тебе сказку. А ты просто послушай.

Дедушка сел в кресло напротив мальчика.

– Люди так любят считать себя особенными! Каждый кричит: «Я не такой, как все! Я особенный, посмотрите на меня!» – совсем как наш знакомый попугай у тёти T-y 329, помнишь, всё время выкрикивает, что он хороший! Но всё это лишь обёртка, фантик. На самом деле люди боятся быть непохожими на других. Если они замечают кого-то, кто отличается от них, не одеждой, но самой своей сутью, они начинают его ненавидеть. Они чувствую угрозу своим фантикам и делают всё возможное для того, чтобы человек перестал быть «не от мира сего», а стал «нормальным». Нормальным роботом.

– Роботом? – мальчик удивлённо раскрыл глаза.

– Да, Rx 360, роботом. С определённой заложенной программой, с ограниченными возможностями. Все мы роботы. Гудим, пока не сгорит последняя микросхема. В процессе работы заменяем изношенные детали на новые, обновляем девайсы, хвастаемся друг перед другом: «Смотри, какие у меня крутые гаджеты!» А окружающие завидуют: «Вот это да! Хочу такие же!» и покупают такие же, потому что им сказали, что это модно, чтобы не дай бог никто не упрекнул: «Да ты не в тренде, чувак! Смени сервер!»

– А что же тот, который не как все?

– У него есть выбор. Он может сказать самому себе: «Наверное, они правы, наверное, надо быть такими, как они. Наверное, я – какая-то ошибка приложения». И он перезагружается. Всё, теперь он, как все, теперь он гонится за новыми гаджетами, он добросовестно исполняет запросы пользователей. Счастлив ли он? Нет. А где ты видел счастливых роботов? У них не прошита такая программа по умолчанию.

Мальчик скинул с себя плед, слез с кресла. Подошёл ближе к камину.

В тишине комнаты тихо потрескивали дрова. В глазах мальчика отражался огонь, танцевавший на чёрных углях в сердце камина.

– Но быть роботом грустно, – еле слышно сказал мальчик.

– Да, малыш. Это не просто грустно. Это преступление. Но я не рассказал про второй возможный выбор. Залазь обратно в кресло.

Дедушка Nw 280.1 подождал, пока Rx 360 усядется в кресле, укутается в плед.

– Что-то ещё есть в этом мире, малыш. Что-то такое, о чём не могут поведать тебе твои родители, потому как сами толком не знают, что это такое. И я, признаться честно, в этом вопросе не учёный. Расскажу, как понимаю.

Nw 280.1 помолчал, наблюдая за тем, как горит огонь в камине.

– Это как электрическое поле. Минуту назад его ещё не было в комнате, но вот появляются нужные штуки – и появилось электричество. Теперь ты сколько угодно можешь говорить, что не может такого быть, что это всё выдумки. Но электрическое поле есть, оно просто находится в комнате. Чувствовать это поле, это нечто – это как нести в руке горящий факел, когда идёшь по тёмным пещерам. Это нечто позволяет тебе делать что-то вопреки твоему программному обеспечению. Человек начинает функционировать будто бы сразу в двух измерениях одновременно. Вдруг открывается новый мир, о котором знает только он. Мир, в котором случается то, о чём другие могут только говорить, но чего сами никогда не получают. Человеку хочется улыбаться так, чтобы улыбался не только он сам, но и окружающие. Вдруг хочется делать абсурдные вещи, такие, которые когда-то было позволено делать детям. Окружающие начинают выказывать своё беспокойство: «Ты заработался, – говорят они. – Начинаешь подвисать, пойди отдохни, а завтра снова станешь серьёзным и перестанешь, наконец, улыбаться! А то стыдно за тебя становится!» Это нечто, оно так робко. В любой момент оно может покинуть человека, отвергнутое им самим. Тогда внутри обнаруживается брешь, которую уже не залатаешь, не забьёшь модным хламом. Что-то будто ноет внутри, и ты не знаешь, как от этого избавиться. Ты не можешь больше просто выполнять обязанности.