– Мисс Блайт, – сказала она смешным высоким голосом, как будто со мной разговаривает прихватка. – Мы хотим задать всем почетным гостям Послеобеденного ток-шоу Эллингтонов несколько вопросов. Итак, скажите, как вы развлекаетесь? Любите ходить в кино?
Я смущенно хохотнула, толком не понимая, как себя вести.
– Э-э, пожалуй. Иногда. – Я ни разу не была в кино. А еще ни разу не беседовала с говорящей прихваткой. Я опустила взгляд и принялась перебирать тарелки в раковине.
В кухню ворвался Томас с криком:
– Мама опять устраивает ток-шоу!
За ним прибежал Дэниел:
– Спроси, спроси меня о чем-нибудь!
Мистер Эллингтон с любопытством заглянул на кухню.
– Что ж, Дэниел, какое у тебя самое любимое лакомство? Мороженое не считается! – сказала прихватка.
Дэниел запрыгал на месте, обдумывая ответ, а Томас выкрикнул:
– Пирог! Я точно знаю, пирог!
– ПИРОГ! – воскликнула прихватка. – Хорошо, что не ревень! От него меня пучит!
Мальчики зашлись в хохоте. Я смотрела, как они дурачатся. На кухне царила атмосфера непосредственности, легкомыслия, покоя. Никогда не испытывала ничего подобного. Миссис Эллингтон перехватила мой взгляд и поманила меня пальцем. Она надела прихватку мне на руку и заявила:
– Сегодня у нас новый ведущий! Какой сюрприз! – А потом шепнула: – Спроси у мальчиков, что вкуснее – червяки или козявки.
Я захихикала. Она закатила глаза и улыбнулась, словно говоря: «Уж поверь мне, эти глупые мальчишки будут в восторге».
Вечером она проводила меня до дома, чего не делала раньше. Внутри было темно. Миссис Эллингтон подождала, когда я открою дверь, чтобы убедиться, что папины ботинки на месте, а потом достала из кармана книгу про волшебного гнома.
– Наверное, ты захочешь ее вернуть.
Она не ошиблась. Я перелистнула страницы и впервые за вечер вспомнила о маме.
Уходя, миссис Эллингтон произнесла:
– Через неделю в то же время! Если не встретимся раньше.
Думаю, она знала, что мы встретимся.
Я поняла, как только ты кончил. Меня наполнило твое тепло, и с ним пришло знание. Ты, наверное, решил, что я спятила – мы уже несколько месяцев пытались зачать, – но три недели спустя мы оба хохотали как ненормальные на полу в ванной. Все изменилось. Ты даже не пошел на работу, помнишь? Мы смотрели кино в постели и заказывали еду на дом. Нам просто хотелось быть вместе. Ты, я и она. Я точно знала: это девочка.
Я перестала писать: не могла собраться с мыслями, все думала о том, на кого она будет похожа и кем станет.
Я записалась на дородовые курсы. Мы начинали занятие с растяжки, представлялись и называли срок беременности. Я с восторгом предвкушала грядущее, разглядывая в зеркало женские тела во время разминки, столь незначительной, что ее едва ли имело смысл делать. Мой живот пока оставался плоским, и я с нетерпением ожидала, когда она начнет занимать место. Во мне. В мире.
Прогулки по городу приобрели иной смысл. У меня появилась тайна. Я еле сдерживалась, чтобы не шепнуть каждому: Да-да, я скоро стану матерью. Это мое предназначение.
Однажды я отправилась в библиотеку и провела несколько часов в отделе «Беременность и роды». Живот только-только начал расти. Мимо прошла женщина, водя пальцем по корешкам в поисках нужной книги. Наконец она взяла с полки потрепанное руководство по улучшению сна.
– Сколько?
– Шесть месяцев. – Она прочитала оглавление и взглянула сперва на мой живот, потом в лицо. – А у вас?
