Весь? В сердце вонзается тонкий укол адреналина, и я с трудом успеваю прикусить себе язык и не уточнить, относится ли этот "весь" к Анжелике.
Макс не в курсе, что я слегка двинулся на ней.
Бывает, мне кажется, что сестра догадывается, но по ее чистому взгляду новорожденного ягненка никогда не поймешь, что за демоны отплясывают в этот момент в Лидкиной светлой голове.
Короче, я шифруюсь, и тому есть железобетонное объяснение.
Про то, что Макс с первого курса страдает по Малевич, не знает разве что фонтан во дворе нашего универа. И я уже насмотрелся со стороны на вечные подъебки и жалостливые, насмешливые взгляды окружающих, направленные в сторону друга.
Хочу ли я так же? Нет уж, спасибо!
В нашей компании достаточно одного официального бедолаги. Не хотелось бы ныть дуэтом и стать всеобщим посмешищем.
– Нет, я на машине, у меня вылет завтра ранний, – говорю Максу, прикрывая глаза и растирая ладонью ноющий лоб, – Проветриться просто хочу.
– А, ну ок, подгребай, – чуть разочарованно тянет Колоб и отрубает вызов.
Пнув ногой собранную на завтра сумку, начинаю одеваться в клуб.
Мне и правда необходимо немного побыть среди людей, потому что один я натурально схожу с ума. От нетерпения, от бродящего в крови нервного адреналина. Я весь вибрирую, твою мать, и не в состоянии спокойно передвигаться.
Я быстрее хочу "завтра", но надо как-то пережить эту бесконечную ночь.
Поначалу предложение Лиды мне показалось жестоким, дурацким розыгрышем. Я весь окаменел, думая, неужели сестра знает мою тайну и способна вот так издеваться, да еще прямо при Кудряхе, но нет…
Это полный бред, но это оказался не бред!
И не розыгрыш.
Все по-настоящему. Я завтра лечу с Эндж в Калининград, и мне практически выдан карт-бланш на доступ к телу.
Без ухаживаний, унижений, страха получить по морде наотмашь отказом и прочей ерунды.
Она. Попросила. Сама.
Охренеть. Я ее выебу.
И, надеюсь, избавлюсь от этой навязчивой тяги, смахивающей на муторную зубную боль.
Я не знаю, почему она.
Эндж сложно назвать эталонной красавицей. Яркой или эффектной.
Да и она ничего для этого не делает.
Спортивная мешковатая одежда бежевых тонов – ее вечная униформа. Лишь взрывная копна кудрей не оставляет шанса ее не заметить.
Может, она милая? Нет, я не считаю ее милой. Ее вообще никто не считает милой. У меня нет желания с ней сюсюкаться или от чего-то защищать. Нет, мне хочется совсем не этого.
И даже не ебаться. Вернее уже не только.
Напиться и танцевать голыми в зашторенной комнате посреди белого дня, сигануть с парашютом, проспорить что-то важное, провоняться костром, сидя ночью в лесу и отбиваясь от мутантов- комаров, сходить на концерт в неформальный клуб, или вообще на хрен на рыбалку, набить дурацкие татушки, морщась от боли.
Тем более, одна у нее уже есть – витиеватая надпись "море" на шее сзади у самой линии роста волос…
О ней мало кто знает, потому что Эндж редко собирает волосы – все время таскается с распущенной копной, напоминая то ли хиппи, то ли цыганку.
Море… Я бы хотел попробовать это "море". Облизать ее смуглую кожу, когда она соленая, горячая и влажная, какой бывает в жару на пляже или во время секса. Хочу узнать, насколько воображаемый вкус на моем языке совпадает с настоящим.
Да всякого дерьма с ней хочется. Поругаться, поорать, потупить, да даже блять политику и религию обсудить – да!
Вот чего хочется с ней.
Всего того, чего почему-то не хочется с другими. Вернее, не могу представить даже это с другой девчонкой. Они все такие…
