Себастиан бьет по мячу немного не по центру, и на секунду мне кажется, что он промахнется. Но шар ударяется о край лузы и падает внутрь.
Парень молча поворачивается ко мне лицом.
Не знаю, почему я так волнуюсь.
Я не думала, что игра зайдет так далеко.
Внезапно я осознаю, какой он на самом деле высокий, особенно теперь, когда я без каблуков, и понимаю, что мы здесь внизу одни в полумраке, а наверху громко играет музыка, и никто нас не услышит. Темные глаза Себастиана почти не видны в тени надбровных дуг.
Ставка есть ставка.
Трясущимися руками я тянусь за спину, чтобы расстегнуть лифчик.
– Погоди, – говорит Себастиан.
В два шага он преодолевает пространство между нами и смотрит вниз мне в глаза. Парень пока не касается меня, но я ощущаю жар, исходящий от его обнаженной груди. Я прижата к бильярдному столу, отступать некуда.
– Ты не обязана раздеваться, – говорит он.
Я облизываю пересохшие губы.
– Но мы заключили пари.
– Мне плевать, – отвечает он. – Мне нужно кое-что другое…
Я смотрю в его карие глаза, вижу в них золотые искорки, замечаю, какие густые и темные у него ресницы.
– Что? – шепотом спрашиваю я.
Парень наклоняется и касается своими губами моих.
Он целует меня, и я ощущаю тепло и легкий привкус соли и лимона. Его губы еще нежнее, чем казались на моей коже, но сам поцелуй совсем не нежный. Себастиан целует меня крепко, голодно.
Его правая рука находит мое бедро, а левая скользит в мои волосы и обхватывает затылок, чтобы прижать меня еще ближе.
Кажется, что весь мир растворился в этом поцелуе. Я не чувствую холодный бетон под ногами и не слышу громкую музыку над головой. Я слышу лишь, как кровь стучит у меня в ушах, пока я парю в невесомости.
Затем мы отрываемся друг от друга, и я снова стою в подвале.
– Будем заканчивать игру? – спрашивает Себастиан.
– Нет, – качаю я головой. – Мне пора домой.
Он кажется разочарованным, но не сердится. Парень помогает мне собрать вещи, чтобы я могла привести себя в приличный вид.
– Не забудь свою футболку, – напоминаю я.
– Ой, – смеется он. – Точно.
Одевшись, Себастиан следует за мной вверх по ступенькам, а затем ждет, пока я вызову такси, и даже предлагает доехать со мной до дома.
– Просто за компанию, – говорит он.
Я качаю головой.
– Моему отцу это не понравится.
– Но номер свой ты мне дашь? – спрашивает Себастиан.
Я немного колеблюсь. Я знаю, что должна сделать, но внезапно мне совсем этого не хочется.
– Да, – отвечаю я. – Дам.
Себастиан, довольный, записывает мой номер.
– Созвонимся, – говорит он.
Я еду домой, чувствуя, как скручивается желудок.
Мой отец купил этот впечатляющий каменный особняк два года назад, когда приехал, чтобы сменить Колю Кристоффа на посту главы «Братвы». Он никогда не спрашивал ни моего брата, ни меня, хотим ли мы переехать из Москвы в Чикаго. Наши желания нисколько его не волнуют.
На всем первом этаже горит свет.
Отец ждет меня.
Ворота открываются автоматически, и я велю водителю подъехать ко входу. Он с некоторым трепетом смотрит на дом.
– Вы здесь живете? – спрашивает таксист.
– Да, – отвечаю я. – К сожалению.
Я выбираюсь из машины. Иов открывает дверь раньше, чем я успеваю взяться за ручку. Лицо мужчины в синяках, и он слегка горбится, как будто у него сломано ребро.
– Не нужно было меня пинать, – угрюмо говорит он.
– Ты слишком сильно меня ударил, – отвечаю я.
Я протискиваюсь мимо него – мне не терпится попасть в дом. Я очень устала и хочу спать.
