Расстояние между нашим домом и полицией проходило через городской парк, прилегающий к нашему микрорайону «Гимель». В обычные дни, когда направлялся через парк в центр города, то проходил через парк насквозь всего за две минуты. По российским меркам израильские парки просто зелёные скверы в черте города. Всего-то в парке два тренировочных футбольных полей, детская игровая площадка, здание городского суда и место отдыха граждан. В этот раз, короткий путь от нашего дома через парк к отделению местной полиции, показался бесконечно длинным расстоянием, петляющим вокруг огромных эвкалиптов и длинных скамеек, на которых должен был обязательно посидеть, чтобы подумать о разговоре с дежурным в отделении полиции. Хотя говорить мне с полицейскими не о чём. Отдам полицейскому марки, получу взамен документ о своей кристальной или грязной душе и на этом мы разошлись, как в море корабли. Мне нечего делить с полицией. Не нарушал никаких порядков Израиля.
Без десяти минут восемь стоял у ворот местного отделения полиции. Как самый дисциплинированный гражданин Израиля ожидал точное время. Когда точно без проблем смогу пересечь ногами финишную линию, разделяющую городской парк с моим присутствием в нем. Затем перейду в мою прямую зависимость от моего присутствия в здании местного отделения полиции, от которой зависит моё поступление в столовую военного завода.
Пока размышлял о своей пунктуальности в отношении к точному времени, в здание местного отдела полиции один за другим проходили граждане Израиля, большинство из которых были местные жители. Не интересовался, кто из них в какой кабинет проходит. Прекрасно знал, что кабинет, который выдаёт необходимый мне документ, будет открыт на приём граждан ровно в восемь часов утра. Не на секунду раньше или позже назначенного времени. Поэтому ровно в восемь часов утра пересёк финишную линию. Подошёл к дежурному офицеру полиции в здании местного отделения полиции. В надежде на то, что буду первым в кабинет за нужными мне документами.
Дежурный офицер полиции мельком посмотрел на купленные мной марки для полиции и показал мне на небольшой застеклённый холл похожий на аквариум, набитый до отказа теми людьми, которые прошли раньше назначенного времени в здание местного отделения полиции. Теперь мне словно рыбке предстояло окунуться в небольшой холл аквариум, где, наверно, душно в такую ужасную жару с улицы и люди там сейчас находятся как в крематории. Однако, когда подошёл к двери холла-аквариума, то мои скверные мысли об этом месте сразу сами собой улетучились. Из холла на меня повеяло прохладой из кондиционера. От плоского экрана огромного телевизора зазвучала приятная музыка. На экране телевизора, закреплённого на стене, замелькали знакомые кадры нашего города. Диктор с ролика телевизора стал рассказывать нам на иврите о самых достопримечательных местах города. Увлечённый цветными слайдами с экрана телевизора, не заметил, как промелькнули двадцать минут ожидания. Приёма в кабинеты не было, так как хозяйкой кабинетом стала уборщица, которая старательно надраивала пол, окна, двери и мебель.
Добросовестно отрабатывая свой срок в здании местного отделения полиции. Конечно, уборщице было Всё равно, что в холле находятся люди, ожидающие приёма в кабинеты, которые уборщица надраивала до блеска, словно всю свою сознательную трудовую жизнь работала уборщицей на туристическом морском лайнере. Случайно бросил свой взгляд на ортодоксального еврея, который у стенда с отрывными листиками заполнял какой-то бланк и наклеивал на этот бланк точно такие марки, какие купил в почтовом отделении и сейчас держал у себя в руках.
