– Это было сто лет назад! – протянула Харриет.
– И он наверняка сожалеет, – добавила Френсис.
– Помолчала бы: в твои одиннадцать еще рано судить о характере мужчины, – резко оборвала ее Сара.
Френсис парировала, хитро прищурившись:
– Зато не рано судить о твоем.
Сара перевела взгляд с сестер на Хонорию. Неужели никто не понимает, как он ужасен? Уже забыли, что он едва не уничтожил семью? Он кошмарен. Стоило поговорить с ним две минуты…
– Он часто чувствует себя не в своей тарелке в людных местах, – признала Хонория, бесцеремонно вторгаясь в полные негодования мысли Сары. – Стало быть, надо сделать все, чтобы он чувствовал себя здесь как дома. Я… – Оглядев комнату, девушек, наблюдавших за ней с нескрываемым интересом, она осеклась было, но потом сказала: – Прошу меня простить.
Подхватив под руку, Хонория вывела Сару из гостиной и потащила по коридору в другую комнату.
– Я что, должна теперь нянчится с Хью Прентисом? – взорвалась Сара, как только кузина закрыла дверь.
– Конечно, нет! Но я прошу тебя сделать все, чтобы он почувствовал себя желанным гостем, хотя бы сегодня вечером.
Сара издала стон негодования, а Хонория как ни в чем не бывало продолжила:
– Думаю, он весь вечер простоит в углу, один.
– А может, ему так нравится…
– Но ты любого умеешь разговорить, – настаивала Хонория. – Всегда найдешь что сказать.
– Только не ему.
– Ты ведь даже не знаешь его! Неужели он так ужасен?
– Конечно, мы с ним встречались: вряд ли в Лондоне остался хоть один человек, с кем я не была бы знакома, но он мне кажется таким жалким…
– Я не сказала, что вы не знакомы, я сказала: ты его не знаешь, – поправила Хонория. – Это не одно и то же.
– Если ты решила придираться к пустякам, так и быть, – неохотно пробормотала Сара.
Хонория чуть склонила голову, давая понять, что вся внимание.
– Я его не знаю, но встреча наша была не особенно приятной, хотя все последние месяцы я старалась быть дружелюбной.
Хонория недоверчиво хмыкнула.
– Но это так! – запротестовала Сара. – Не могу утверждать, что пыталась так уж усердно, но должна тебе сказать, что этого человека не назовешь блестящим собеседником.
Хонория едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, и это лишь подогрело раздражение Сары:
– Я пыталась с ним поговорить, как это принято в светском обществе, но он никогда не отвечает так, как следует.
– А как следует? – поинтересовалась Хонория.
– В его присутствии мне не по себе, – призналась Сара. – И я совершенно уверена, что он меня терпеть не может.
– Не говори ерунду, – отмахнулась Хонория. – Тебя все любят.
– Нет, это тебя все любят: я же лишена твоей доброты и чистоты сердца.
– О чем ты?
– Всего лишь о том, что ты в каждом человеке ищешь лучшее. У меня более циничный взгляд на мир. – Сара помолчала. Какие слова найти? – На свете есть люди, которые находят меня крайне неприятной.
– Неправда! – воскликнула Хонория, но скорее механически.
Сара была совершенно уверена: если бы кузине дали больше времени, чтобы обдумать ее заявление, та поняла бы, что это правда, хотя все равно ответила бы то же самое, поскольку была на удивление преданной.
– Это правда, – кивнула Сара, – но меня это не особенно волнует, особенно в отношении лорда Хью, учитывая, что я испытываю к нему те же чувства.
Осознав слова кузины, Хонория закатила глаза, не так уж картинно, но Сара слишком хорошо знала ее, чтобы не понять смысл жеста: добрая и мягкая, она была явно близка к истерике.
