Тысячелетие вокруг Черного моря - страница 26

.

Прокопий сообщал, что основу военного строя славян составляла пехота, но были у них и конные отряды, о чем известно из других источников: Феофилакта Симокатты, Иоанна Эфесского, Михаила Сирийца. Чаще всего славяне входили в состав ромейских воинских соединений на правах «симмахов» (союзников), т. е. контингенты из варваров подчинялись собственным военачальникам. Вероятно, контингент «симмахов» был и в войсках Хилвудия. Со временем славяне все теснее вовлекались в военную структуру империи и даже становились «стратиотами» (воинами регулярного строя).

Не менее интересные свидетельства о военной службе славян в ромейской армии в VI в. представлены в «Истории» Агафия Миренейского[66]. Этот автор начал свое сочинение в 552–553 г., т. е. непосредственно продолжал Прокопия Кесарийского. Изложение событий здесь прерывается 559 г. – нашествием Забергана. Сведения Агафия о славянах и антах представляют собой интерес в первую очередь для славянской ономастики; кроме того, для VI в. – это второй и последний источник о службе славян и антов в ромейской армии. Автор рассказывал о событиях войны Ромейской империи и Сасанидского Ирана за Лазику (Западнаую Грузию) в 555–556 гг., о военных операциях имперской армии в Италии. Он нигде не говорил о личном участии в этих военных действиях. Но, очевидно, он черпал все эти сведения из документов канцелярий действующих армий, пользовался мемуарами, так как прямо засвидетельствовал использование «Новелл» Юстиниана.

На страницах «Истории» изложен рассказ о наступлении трехтысячного конного войска персов в Закавказье. Против них был послан отряд из шестисот всадников под руководством Дабрагеза и Усигарда. Из дальнейшего изложения ясно, что Дабрагез (Доброгост) по происхождению ант. Некоторые исследователи считают антом или славянином и Усигарда (Всегорда), что нашло свое отражение и в работах известного слависта П. Шафарика[67]. Охранение и разведка в персидском войске в тот момент отсутствовали, видимо, персы не ожидали встретить противника так близко. Этим и воспользовались ромейские военачальники Дабрагез (Доброгост) и Усигард (Всегорд), совершившие ускоренный бросок в сторону противника. Все это свидетельствовало о хорошо налаженной разведке в отряде, которым командовали славяне. У дороги ими была устроена засада. Когда противник приблизился, тогда «разом напали воины Дабрагеза и Усигарда и, поразив их (персов) внезапностью, тотчас обратили в бегство».

Затем имя Дабрагеза встречается в рассказе об охране ромейской флотилией реки Фасис (Риони). Здесь Дабрагез назван таксиархом (командиром среднего ранга), под началом которого находились десять кораблей с сотнями ромейских воинов. Под его же началом состоял и гунн, лохаг (лоха – подразделение ромейской армии числом до 200 воинов) по имени Элмингир. Отряд Дабрагеза бдительно охранял реку и смог вернуть в состав флотилии еще один корабль, ранее захваченный персами.

Интересен яркий и живой рассказ Агафия о том, как сто отважных ромейских воинов были посланы ночью с задачей пробраться в скальное укрепление мисимиян – союзников персов. Вел штурмовую группу воин Илл, ранее разведавший подходы к укреплениям противника. За ним следовал дорифор (член личной дружины высшего офицера, состоявшей из отборных солдат) по имени Зипер. За дориформ – сын Дабрагеза Леонтий, «вслед ему – Феодор таксиарх». Заметим, что имя Леонтия упоминается среди элитных командиров штурмовой группы. В завязавшемся сражении Леонтий принимал активное участие, но поскользнулся, упал и покатился вниз со скалы. Он видимо, остался жив, так как упал на щит и разбил его. Во время сражения мисимияне пытались наступать под прикрытием «черепахи». «…И прежде, чем они стали приближаться и прятаться (под прикрытием «черепахи», составленной из щитов), – писал Агафий, – некто именем Сваруна, славянин, бросает копье в более уязвимого «из намеревавшихся спрятаться под «черепаху» и поражает его насмерть». В завязавшемся рукопашном бою противник ромеев был разгромлен, а укрепление захвачено.