Тысячи ночей у открытого окна - страница 24

Даже то, что во время трапезы они с мужем сидели на приличном расстоянии друг от друга, нисколько ее не смущало. В любом случае, муж редко с ней разговаривал, а когда это случалось, обращался к ней с таким снисхождением, что это непременно портило ей аппетит. Вот и сейчас при взгляде на мужа ей уже не хотелось есть, настолько неприглядным был его облик: после последнего сердечного приступа он напоминал ходячего мертвеца, и никакая диета с пониженным содержанием жиров не улучшала его состояния. Он сидел, в три погибели согнувшись над тарелкой, и напоминал ей большую подбитую птицу, нехотя клюющую зерно.

– Я сдала квартиру на втором этаже в доме номер четырнадцать, – начала Джейн, взяв салфетку и расправляя ее на коленях. Ответа не последовало, но она продолжила:

– Женщине из Америки с двумя детьми. Надеюсь, пустить в дом детей не было ошибкой с моей стороны. У матери вполне приличная мебель, и мне не хотелось бы, чтобы ее испортили. Ты же знаешь, любая царапина может снизить ее стоимость. Хью, ты меня слышишь?

Проглотив кусок и вытерев рот салфеткой, муж кивнул с выражением бесконечной скуки на лице.

– Большая часть мебели была вывезена, когда в доме оборудовали три квартиры, насколько я помню. – Он презрительно фыркнул. – А та, что осталась, не представляет особой ценности. Так что на твоем месте я бы не беспокоился.

Джейн ощетинилась. Не представляет ценности, подумать только! Он вообще понимает, сколько сейчас стоит винтажная мебель начала XX века? Конечно, она не настолько ценна, как, например, мебель XIX века, которая досталась Хью в наследство от предков.

– Тем не менее мебель в квартире, где поселилась семья О’Нил, стоит несколько тысяч фунтов, и мне не хотелось бы, чтобы ее испортили непослушные дети.

– Если ты так над ней трясешься, зачем ты их вообще туда пустила? – искренне удивился Хью.

– Ты же знаешь, что не так-то просто найти жильцов на короткий период времени. Надо сказать, нам повезло с этими американцами. Они собираются прожить там год или чуть больше. Конечно, было бы лучше, если бы они сняли квартиру на более длительный срок, но… – тут она вздохнула, – никто не знает, сколько времени мать еще проживет в том доме.

Хью в ответ лишь хмыкнул и снова принялся за свой неаппетитный ужин.

Джейн нахмурилась. Он никогда не хотел обсуждать ее мать. Впрочем, и собственных детей тоже. Все, что его интересовало, – это его ужасная коллекция марок, по которым он просто сходил с ума. Тем не менее несмотря на то, что он уволился из банка много лет назад, ум его оставался таким же изощренным и он по-прежнему следил за тенденциями на рынке и ценами на недвижимость. А именно последнее занимало все мысли его жены в тот вечер.

– Не знаю, сколько еще смогу разрешать матери жить в той квартире. Ей уже так много лет. В таком возрасте жить одной просто непозволительно.

– Дело же не в том, что ты позволяешь ей жить там одной, не правда ли, дорогая? Совершенно определенно, что вопрос тут в другом.

Джейн поерзала на стуле, словно в сиденье был гвоздь.

– Ну, должна же она, наконец, проявить благоразумие. Может быть, впервые в жизни?

– Ха! Скорее снег пойдет в июле, чем Венди Форрестер проявит благоразумие.

Джейн нахмурилась, думая о том, что одержимость матери волшебными историями всю жизнь заставляла ее стыдиться. Впрочем, не всю жизнь. Она еще помнила ранние годы детства, когда мать сидела на ее кровати в детской и рассказывала чудесные истории о волшебной стране Нетландии. Маленькая Джейн даже мечтала попасть на магический остров в компании Питера Пэна. Однако разница между ней и ее матерью заключалась в том, что когда Джейн выросла, она поняла, что мечты и сказочные истории – это лишь плод воображения. А когда мать постарела, она снова впала в детство и, к сожалению, уже не могла отличить вымысел от реальности.