Джек взял ее за локоть и провел до конца квартала. Она чувствовала его сильные пальцы на своей руке и, когда он ловко удержал ее, не позволив угодить в рытвину в асфальте, поняла, что кто-то явно учил доктора Грэхема хорошим манерам. На следующем углу, где начиналась большая магистраль, движение было еще более оживленным. Джек поднял руку, зажал нижнюю губу зубами и издал громкий свист, которым, наверное, мог бы гордиться любой житель Нью-Йорка. В мгновение ока из потока машин вынырнуло такси и подрулило к обочине.
– Карета подана, мадам.
– Вы тоже поедете?
– Нет, мне сегодня надо читать лекции в Оксфорде. – Он наклонился и сунул водителю несколько купюр. – Отвезите леди, куда она скажет.
– Не стоит этого делать, – сказала Фэй, открывая кошелек.
– Считайте, что это мой вам подарок в честь первого дня на новой работе. Мы же друзья, забыли?
Друзья. На сей раз, когда он произнес это слово, Фэй ему поверила. И у него была такая милая заразительная улыбка!
– Я помню, – ответила она и улыбнулась в ответ. – Благодарю, доктор Грэхем.
Он слегка поклонился, и его темные глаза вспыхнули.
– Джек.
– Хорошо, Джек, – сдалась она.
– Удачи вам сегодня, Фэй, – добавил Джек, закрывая дверцу машины. Такси тронулось с места и рвануло вперед по лондонским улицам.
В восемь тридцать она уже шла по устланному коврами холлу лондонского офиса «Лео Барнетт», прислушиваясь к гулу голосов, телефонным звонкам и стуку клавиатуры. Здесь чувствовалось биение жизни, ее бешеный ритм. Сердце Фэй забилось быстрее в радостном предвкушении.
Она поднялась на лифте во внутреннее святилище компании, где ковры были роскошнее, а стены украшали оригиналы картин известных художников. Секретарша Бернарда, узнав ее имя, взглянула в ежедневник и бесстрастным голосом объявила о ее прибытии через интерком, а затем легким жестом руки показала, куда ей следовало направляться.
– Входите, – раздался знакомый звучный баритон. Голос был такой громкий, что, казалось, от него может обрушиться потолок, и в нем присутствовали вызывающие нотки, словно его обладателя вовсе не беспокоило, что о нем могут подумать. Когда-то, много лет назад, она воспринимала этот ревущий голос как боевой клич. Сейчас же от волнения у нее перехватило дыхание.
Открыв дверь, она вошла в огромный кабинет из стекла и стали. В рекламном бизнесе размер кабинета всегда говорит о статусе и полномочиях его владельца, и обширные владения Барри служили свидетельством тех высот, которых ему удалось достичь в карьере. Офис располагался в одном из немногих небоскребов в этом районе, а футуристический дизайн в стиле хай-тек свидетельствовал об устремленности в будущее. Это как нельзя лучше подходило рекламному агентству, которое славилось своими безупречными, креативными и крайне агрессивными кампаниями.
Бернард, восседавший, как король, за столом размером с небольшой автомобиль, был окружен аурой власти. Он откинулся на спинку высокого черного кожаного кресла и скороговоркой вещал что-то по телефону. Увидев Фэй, он поднял голову и помахал ей свободной рукой. Фэй изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид и улыбнулась в ответ, затем повернулась и подошла к окну. Из офиса открывался живописный вид на Лондон. По сравнению с холодной сталью и стеклом небоскреба исторический центр города со своим духом старины и романтики оказал на нее успокаивающее воздействие. Глядя на величественную панораму, она испытала душевный подъем и подумала о том, какой замечательный город стал ее новым домом.
