Тысячи осеней. Том 1 - страница 33

– Я уже проявил к вам снисхождение, – прервал молчание Шэнь Цяо, – но вы и не подумали уйти. Ждете, когда я тростью выколю вам глаза и вы станете такими же слепцами, как я?

Его негромкий голос, легкий как перышко, смешался с завываниями ветра и разлетелся по всему храму, став зловещим, как бывает только у призраков. Услышав его увещевания, нищие съежились от ужаса. Оставаться в этом жутком месте они уже не могли, как и выступать против куда более сильного противника. Недолго думая, они вскочили на ноги и кинулись куда глаза глядят. Некоторые притом обмочились со страху. Всячески бранить Шэнь Цяо и осыпать его проклятиями они не решились.

Вскоре нищих и след простыл.

– Все-таки надо было им глаза выколоть! – с ненавистью выплюнул Чэнь Гун. – Да что с этим отребьем вошкаться!

Шэнь Цяо ничего ему не ответил. Сам он стоял, сильно напирая на бамбуковую трость, и плечи его, едва белеющие в темноте, так и ходили ходуном, будто ему не хватает воздуха.

Поглядев на него, юноша запоздало сообразил: если Шэнь Цяо только что обратил в бегство целую толпу нищих, то и с ним, Чэнь Гуном, этот человек справится очень просто, можно сказать, играючи. А ведь он, Чэнь Гун, поставил себя выше Шэнь Цяо и всячески им помыкал! Вот же свезло, что сосед пропустил его глупости мимо ушей, а не то…

Чэнь Гуна охватил ужас. Он и сам не понял, как стал почтителен к слепцу.

– Эй, Шэнь Цяо? Господин Шэнь Цяо? Старший Шэнь?

Но только он позвал, как Шэнь Цяо, отступив на шаг к колонне, вдруг навалился на нее спиной и медленно осел на пол…

Чэнь Гун так и остолбенел.

Придя в себя, Шэнь Цяо обнаружил над головой потолочную балку, да такую ветхую и гнилую, что думалось: она вот-вот обрушится.

Кто-то тряс его за плечи.

Не понимая толком, где находится, Шэнь Цяо бездумно пробормотал:

– Ну хватит тебе, шиди…

– Какой еще шиди?! – зло огрызнулся Чэнь Гун. Как оказалось, именно он тряс его за плечи. – Два дня и две ночи провалялся! Я на тебя все деньги спустил, и то не хватило своих – пришлось к тебе за пазуху лезть! Кое-как наскреб на три ночи в гостинице! Но если завтра не доплатим, нас тут же выставят, и тогда дорога одна – в заброшенный храм!

На его возмущение Шэнь Цяо откликнулся стоном. Он долго лежал, уставившись пустыми глазами в потолочные балки, сам не зная, на что смотрит.

Заметив полное безразличие Шэнь Цяо, будто его эти заботы совершенно не касаются, Чэнь Гун так разозлился, что дальше уж некуда. Не сдержавшись, он стал еще настойчивее трясти больного за плечи:

– Да скажи уже хоть что-нибудь, хватит на потолок таращиться! Мы в гостинице, я принес тебя сюда, опасаясь, что старичье вернется мстить! Но тебе было так худо, что пришлось звать врача, и он сказать, что у тебя что-то там с ци, какой-то застой, а еще что-то про «внутренний холод»… В общем, дело серьезное! Понаписал нам кучу рецептов, а деньги-то совсем вышли!

Только на этих словах Шэнь Цяо несколько пришел в себя и сказал:

– Пусть не выписывает, пользы от них все равно не будет. Я хорошо знаю свое тело, быстро такое не пройдет.

– Да что проку теперь-то отказываться? – проворчал Чэнь Гун. – Поздно уже! Все тебе купил. Не вернешь же их!

– Ну что ж, – устало проговорил Шэнь Цяо.

Тут Чэнь Гун присел на корточки и заглянул ему в лицо.

– Слушай, раз уж ты так хорошо дерешься, может, мы с тобой уличные представления начнем давать? Или, что еще лучше, давай-ка присоединимся к Союзу Вездесущих! Говорят, у них тут своя ячейка есть. С твоим-то мастерством попасть к ним нетрудно, да и положение высокое займешь, а там, глядишь, и меня подтянешь…