Тысячи осеней. Том 1 - страница 35

– Так что за гора такая? Я про Сюаньду, – вернулся к прежнему разговору Чэнь Гун.

– Просто гора.

Терпение юноши было на исходе, и он снова вскричал:

– Да ну тебя! И так понял, что гора это! Я про другое спрашиваю! Зачем она тебе?

– Сам не знаю, – честно признался Шэнь Цяо. – Мне сказали, что я оттуда, вот и хочу сходить посмотреть.

– А где она?

– На самой границе между государствами Ци, Чжоу и Чэнь.

– Так далеко? – опешил Чэнь Гун. – Ну а как ты сюда попал?

– Рассказывал же, – устало напомнил Шэнь Цяо. – Я ведь ударился головой и многое позабыл. А если бы помнил, разве сказал бы, что хочу сходить посмотреть?

Чэнь Гун задумался.

– Давай так: я пойду с тобой, а деньги можешь не возвращать. Лучше научи-ка парочке приемов, чтобы я тоже мог завалить шестерых-семерых разом. Как дойдем до границы Чэнь, я присоединюсь к Союзу Вездесущих, а ты направишься на свою гору Сюаньду. Ну? Что скажешь?

– Но ведь уезд Фунин – твоя родина, – заметил Шэнь Цяо. – Здесь тихо и спокойно, война и засуха обошли этот край, когда в большом мире все по-другому. Мне нужно на запад, и чем ближе я буду к границам Ци и Чжоу, тем чаще стану встречать недобрых людей. Вот только мне деваться некуда, а тебе-то зачем проделывать такой путь, рискуя жизнью?

Но описанные трудности ничуть не испугали Чэнь Гуна – он даже в лице не изменился, а когда дослушал Шэнь Цяо, смело возразил:

– Мои отец с матерью давно померли, родной дом присвоила мачеха и ее дети. Чем до конца своих дней таскать рис на горбу, не стоит ли попытать счастья? Поискать лучшую долю на чужбине? Сам ведь сказал, что я гожусь для военной службы, так? Ну и вот, надобно идти туда, где сейчас война и нужны солдаты. Не хочу больше рохлей быть, чтоб всяк мною помыкал – даже распоследний нищий! Не хочу, чтоб кто-то глядел на меня свысока!

Шэнь Цяо внимательно его выслушал и, помолчав немного, дал свое согласие:

– Что ж, как пожелаешь.

Не успел он договорить, как Чэнь Гун бухнулся на колени перед его постелью.

– Учитель, примите поклон от ученика!

От этого зрелища Шэнь Цяо не знал, смеяться ему или плакать. Уголки губ у него дернулись, и он велел:

– Встань. Я не беру учеников, да и не могу их брать. Те приемы, что ты увидел, я теперь целиком и не вспомню. В лучшем случае могу научить тебя тому, что знаю сейчас. Насколько они будут полезны, мне неведомо, а потому тебе не стоит почитать меня как учителя.

– Хорошо! – весело отозвался Чэнь Гун, вскакивая на ноги. – Только ты ведь старше, так что буду звать тебя братцем-сюнчжаном. Уж заступись, если меня будут обижать!

На это Шэнь Цяо улыбнулся, но возражать не стал. К тому же его снова клонило в сон.

Чэнь Гун поглядел на то, как его братец-сюнчжан клюет носом, и, сообразив, что тот и не думает вставать, отправился прочь из комнаты. Все равно делать здесь было нечего.

Сорвавшись с горной вершины, Шэнь Цяо получил тяжкие раны и переломал себе почти все кости; несколько дней его жизнь висела на волоске. Впрочем, за три месяца, что он провел в усадьбе Чистой Луны, Шэнь Цяо вполне оправился: кости его срослись, раны затянулись. Он как будто полностью излечился, однако это была лишь видимость. Настоящие повреждения затронули его пять плотных и шесть полых органов, что неизбежно сказалось на его боевом искусстве, которое он почти утратил. Теперь у него не было ничего, кроме обрывков разрозненных воспоминаний да искалеченного тела. И восстановиться полностью казалось ему непосильным трудом – проще сказать, чем сделать.