Тысячи осеней. Том 1 - страница 76

– Премного благодарен главе Яню, – сказал он.

Но его любезности оставили Демонического Владыку совершенно равнодушным.

– Не думалось, что ты так скоро избавишься от застоявшейся крови. Мне лишь хотелось принудить тебя задействовать истинную ци Киноварного Ян.

Шэнь Цяо вполне понял, что он хотел сказать: если б ты не выдержал, то подох бы зазря.

– В таком случае, чего теперь желает от меня глава Янь?

– Хочу отправиться с тобой к горе Сюаньду, – просто ответил тот.

Шэнь Цяо не сразу нашелся, что на это сказать. Уголки губ его дернулись, но он скоро овладел собой и спросил:

– Глава Янь – человек занятой, так зачем ему тратить свое драгоценное время на кого-то вроде меня?

Прежде объяснений Янь Уши наклонился к нему и ласково провел по щеке. Увернуться Шэнь Цяо не мог, поскольку все еще сидел без сил. Потому Янь Уши беспрепятственно взял его за подбородок, принудил вскинуть голову и довольно долго смотрел глаза в глаза с таким видом, будто держит в руке свою собственность. Наконец он соизволил рассказать часть замысла:

– На горе Сюаньду хранится «Блуждающая душа-хунь», одна из цзюаней «Сочинения о Киноварном Ян», но где именно ее спрятали, я не знаю. Гора большая, и хотя все, кто там живет, мне не противники, но разыскивать цзюань – дело хлопотное. Впрочем, раз ты в моих руках, считай, что с этим уже покончено.

– Желаете, чтобы я записал цзюань по памяти? Когда ее вспомню? – уточнил Шэнь Цяо.

Янь Уши на это презрительно хмыкнул.

– Лишь посредственности все делают строго по написанному, стараясь не упустить ни слова, ни знака. Мне довелось ознакомиться с цзюанью «Сочинения о Киноварном Ян», которая хранится при дворе Северной Чжоу. «Заблуждения» мы оба узнали той ночью в монастыре, так что у меня есть две цзюани из пяти. Из чего состоит трактат, в общих чертах мне уже известно, так зачем гадать, как много правды в том, что ты напишешь? Не лучше ли вызвать тебя на поединок и так постичь «Блуждающую душу-хунь»? И не придется бояться, что я упущу что-нибудь из положений этой части. Как известно, подлинные пределы врожденного – Сяньтянь – достигаются не пустыми движениями и подражанием. Пути к истине прокладываются людьми. Разумеется, Тао Хунцзин сумел в своем трактате объединить наследие трех учений, но я, несомненно, смогу превзойти его и создать еще более прославленное боевое искусство.

Иному человеку его речь могла бы показаться напыщенной и надменной, но, поразмыслив над его словами, Шэнь Цяо был вынужден согласиться, что чаяния этого безумца возможны. В конце концов, Янь Уши не просто так сумел стать главой школы. Он по праву превозносил свои навыки и безусловно входил в десятку лучших мастеров Поднебесной.

Вот только сопровождать такого человека в путешествии – сущая мука, ведь придется терпеть подобные рассуждения с утра до ночи.

Тем временем Янь Уши отпустил подбородок Шэнь Цяо и холодно бросил:

– Раз пришел в себя, завтра же отправимся в путь.

Возражать ему не имело смысла, и все же Шэнь Цяо осторожно попробовал:

– Могу ли я отказаться?

– Можешь. Но выбор у тебя невелик: либо ты по своей воле, превозмогая боль и недуг, пойдешь со мной, либо мы сойдемся в поединке, я покалечу тебя и все равно заберу с собой.

На это Шэнь Цяо было нечего сказать.

Решив следовать за Янь Уши, Шэнь Цяо больше не заботился о том, какой дорогой идти. Еще недавно ему приходилось держаться казенных трактов в надежде избежать многочисленных бед и опасностей, но с таким провожатым это было ни к чему. Кроме того, Янь Уши замыслил срезать путь и двинуться на юг не через Чанъань, а напрямую, проходя Лочжоу, чтобы после направиться в Юйчжоу и Суйчжоу. Путешествие обещало быть коротким, но беспокойным, ведь эти округа пролегали вдоль границ государств Ци и Чжоу.