Тысячи осеней. Том 1 - страница 78

Судя по всему, Янь Уши не испытывал ни малейшего уважения к императору государства Ци, раз называл его прямо по имени.

Слушая его рассуждения, Шэнь Цяо прищурился: он смутно различал вдали какую-то толпу, собравшуюся за стенами города. Как оказалось, в ней были и стар и млад, и женщины, и дети. По счастью, погода стояла нежаркая, а иначе, не ровен час, разнеслось бы моровое поветрие.

Шэнь Цяо сокрушенно покачал головой и пробормотал:

– О горести народа!..

Услышав его, Янь Уши безразлично заметил:

– В других землях ты встретишь то же самое. После распада Западной Цзинь и Восстания пяти варваров правители только тем и заняты, что рвут власть друг у друга. И не счесть тех несчастных, что уже сложили головы и пролили кровь во имя чужой борьбы. Что до голода и засухи, то случаются они каждый год, особенно в пограничных округах. Дабы избежать этого бремени и не принимать толпы нищих и обездоленных, чиновники всех царств выпроваживают их к соседям. Если же случается урожайный год, императорские дворы понимают, что пора развязывать войны и захватывать чужие города. От вечной смуты рождаются военные перевороты, отчего раз в несколько лет сменяются династии и вместе с ними названия государств и вся чиновничья верхушка. Можно сказать, о разумном правлении никто и не думает. В Северной Ци эти порядки доведены до крайности, только и всего.

– Однако я слышал, что глава Янь занимает высокое положение в Северной Чжоу, – не преминул напомнить Шэнь Цяо. – Чжоуский император очень дорожит вами. Несомненно, в глубине души вы убеждены, что именно Северной Чжоу суждено объединить Поднебесную.

Янь Уши заложил руку за спину и принялся неспешно излагать свои мысли:

– Во все времена императоры одинаковы: что мудрецы, что невежды. И разница между ними лишь в том, сумеет ли один усмирить свои прихоти и порывы или же, как и другие, не пожелает этим озаботиться и не совладает с собой. Юйвэнь Юн весьма охоч до кровопролитных войн, однако союзников у него немного, особенно после того, как он запретил учение Будды и даосизм. Конфуцианцы ему тоже не по нраву, и он упрямо не склоняется ни к одной из сторон. Как видишь, путей у него немного, а мне, дабы свести три ветви, произошедшие от школы Солнца и Луны, и объединить их в школу Мудрости, понадобилось императорское влияние. Род Юйвэнь уже много лет живет на Центральной равнине. Пускай его предки и были сяньбийцами, однако сами они уже давным-давно переняли обычаи и нравы ханьцев. Чжоуский строй почти не отличается от ханьского, и если уж зашла речь об императорах, то вряд ли он хуже правителя Чэнь на юге.

За время пути Шэнь Цяо успел наслушаться досужих разговоров, так что уже знал примерный расклад сил в Поднебесной. Объяснения Янь Уши его ничуть не удивили.

Взять хотя бы наставника Сюэтина, с кем схлестнулся Янь Уши в Заоблачном монастыре. Этот монах изначально поддерживал правителей Северной Чжоу, хотя служил не нынешнему императору Юйвэнь Юну, а его двоюродному брату Юйвэнь Ху, что прежде был регентом. Обучался наставник Сюэтин в секте Тяньтай, и Фа И, ее текущий глава, приходится ему шисюном. Впрочем, сама секта благоволила вовсе не Северной Чжоу, а Южной Чэнь, и это предпочтение посеяло внутри Тяньтай раздоры, что вылились в раскол. Однако речь о них сейчас не пойдет, поскольку история это давняя и долгая.

Вернув себе власть и взойдя на престол, Юйвэнь Юн поспешил искоренить влияние брата, отчего буддийские монахи в один день утратили прежний вес. Наставник Сюэтин и его ученики оказались в крайне неловком и невыгодном положении. Впрочем, своего поста этот прославленный человек не лишился, хотя уже не пользовался прежним уважением и почетом, и в советах его не нуждались.