Он понимал, что его станут бить, однако честь была дороже.
– Придётся тебя проучить, котяра. Артур покосился в сторону своего слуги и со скукой в голосе сказал:
– Сема, начинай.
Здоровяк поднял брюхо с земли и, встав на все четыре лапы, направился к жертве.
Отступая к мусорным контейнерам, Серёга заметил на крыше гаража Марусю. Она заняла удобное место и собиралась наблюдать драку, словно это был спектакль.
Сема взмахнул лапой. Серёга хотел перехватить удар, но тяжёлая оплеуха сбила его с ног. Пришлось быстро вскочить на ноги, однако, неповоротливый с виду, Сема был уже рядом. Он снова сделал ложный замах, однако ударил Тютюнина твёрдой, словно деревянная колотушка, головой.
Перед глазами Серёги поплыли разноцветные круги – он и не предполагал, что в кошачьих драках используются столь варварские приёмы. Понимая, что дело нешуточное, Тютюнин сжал лапу в кулак и встретил противника жёстким апперкотом. Сема жалобно мяукнул и чуть не упал, однако все же удержался.
– Бей его, толстый! Бей, чего смотришь! – скомандовал Артур, и Сема бросился на дерзкого противника всей тушей.
Он свалил Серёгу и стал топтаться по нему, как слон, угрожая сломать ребра. А подскочивший Артур уловил момент и всадил в Серегин бок отшлифованные маникюром когти.
Тютюнин заревел, как тигр, и, применяя кошачью тактику Афони, выстрелил задними лапами вверх, заставив тяжёлого Сему шлёпнуться на спину.
– Браво! Браво! – закричала Маруся с гаражной крыши, а над головой лежавшего Тютюнина взвилась лапа Артура. Теперь он метил своими когтями прямо в глаза.
Пришлось выставить блок, но хитрый Артур ударил в живот. Тютюнин снова взвыл, и его кошачья шкура затрещала.
«Они же мне всю мездру попортят!» – пронеслось в его голове, и, извернувшись, он подсёк Артуру передние лапы, а затем добавил по усам выпущенными когтями.
Артур жалобно запищал.
– Держись, босс! Я уже иду! – крикнул ему Сема, разгоняясь для окончательного удара. Он мчался, словно паровой каток, намереваясь размазать Серёгу о мусорный контейнер. В последний момент Тютюнин изо всех сил, что у него оставались, оттолкнулся и взмыл в воздух, а Сема, пролетев под ним, врезался в стальную стенку тяжёлого контейнера, ухитрившись сдвинуть его с места.
Приземлившись на крышку одного из баков, Серёга с трудом перепрыгнул на крышу гаража.
– Очень мило, Афоня! Очень мило! – не поднимаясь с подстилки из сухих листьев, промурлыкала Маруся. – Я и не знала, что ты такой герой. Может, я и для тебя как-нибудь выделю минутку.
– Не нужна мне твоя минутка! – с горечью в голосе произнёс Серёга. – Не нужна.
– Это почему же, бедненький Афонька?
– Потому что гадина ты, Маруська! Самая последняя гадина.
С трудом передвигая лапы и припадая на переднюю левую, Серёга кое-как поднялся на свой этаж и, остановившись под дверью, закричал:
– Люба! Люба, открой – это я! Люба-а-а!
В боку и брюхе саднило, болели ребра и ободранная морда. Серёга не вполне понимал, кто он сейчас и в каком состоянии.
– Да открывай же, Люба!
Хозяйка услышала рёв побитого кота и наконец отворила дверь.
– Ты тут спишь, что ли? Не дозовешься тебя, – пробурчал Серёга и захромал прямо на кухню – попить воды.
– Афонечка, да ты весь в крови! Ты подрался или упал?
– Занимался борьбой нанайских мальчиков, – обронил Сергей и, добравшись до блюдца с водой, начал её жадно лакать.
– Я сейчас бинты принесу!
– Неси, уф-ф.
