Тут есть и отвязная молодежь, и ухоженные старушки, и несколько семейных пар с детьми.
На веранде сидят пожилые, но бодрые мужчины, в которых сразу можно признать профессоров и доцентов – эти явились на научный семинар.
Но в основном отель заполнен деловыми дядями и тетями. Они даже за завтраком просматривают документы, капая на них джемом и сметаной.
Интересная тут публика собралась.
Вика в полном восторге от количества видных самцов, которые окружают ее, как на выставке. Она уминает лазанью и делится с нами впечатлениями:
– Вон тот блондин во мне уже дыру глазами прожег, – самодовольно говорит она. – Ничего так, симпатичный, но не в моем вкусе. Ох, какой брюнет! Обожаю брюнетов. Блин, у него кольцо. Проехали. Рядом с ним тоже ничего, но мелковат, мне по ухо будет. Нина, посмотри, как он тебе?
– Нормально. Мелкий, но зато вылитый Наполеон, – отвечаю не глядя. – Надеть на него треуголку и хоть сейчас на Ватерлоо.
Изучаю стакан и пытаюсь понять, что за травка плавает в моем фреше – мята или базилик? Мне дела нет до Викиных терзаний. Меня обескураживает ее подход к поиску спутника жизни.
– Вон тот у окна интересный тип, – продолжает рассуждать Вика. – Высокий какой, а плечищи! Но рыжий. Это как-то несерьезно. Впрочем, рыжина благородного оттенка. Мне бы такую краску для волос.
Зеваю и поворачиваюсь к буфету, раздумывая, что бы еще взять.
– Бери блинчики с креветками и сливочным соусом, – советует Маша. – Это что-то невероятное! Я сейчас лопну. Но я хочу еще.
– Поспеши! – подхватывает Эля. – Они уже кончаются.
– Нин, и мне возьми! – просит Маша.
Их восторг заразителен. Я должна попробовать эти сказочные блинчики!
Встаю и иду к буфету. Толпа возле него не поредела. Все словно с ума сошли по блинчикам. Рвутся к ним, как коты к валерьянке.
Тут и во мне проснулся первобытный инстинкт – добыть пищу!
Вижу, что блинчиков с креветками осталось только два, и ускоряюсь. Новые порции из кухни не несут, потому что завтрак подходит к концу.
Ставки повышаются!
Я уже у стойки, но вожделенные блинчики загораживает чья-то широкая спина, затянутая в голубую рубашку. Ловко обхожу спину справа – невзначай толкаю здоровяка в бок, тот охает и отступает.
– Простите, – бормочу. Хватаю щипцы и тянусь к подносу.
Хоп! Хоп! Блинчики на моей тарелке, а здоровяк в голубой рубашке остался ни с чем.
– Девушка, вы из голодного края? – саркастически интересуется он. – Вы меня чуть не затоптали. Что за манеры!
Что-то в его голосе заставляет меня вздрогнуть.
Поднимаю глаза и обмираю. Сердце ухает в пятки, глаза лезут на лоб.
Передо мной, сердитый и внушительный, стоит Гаранин.
– Иволгина?! – он хмурит брови и натурально оскаливается. Белые зубы зловеще сверкают в обрамлении медной бороды.
Он готов сожрать меня вместо блинчиков.
***
– Здра… здравствуйте… Сам… Самсон Викторович, – выдавливаю я. – Приятного аппетита.
Делаю книксен и протягиваю ему тарелку с блинчиками. От ужаса у меня перепутались все рефлексы и инстинкты.
– Взаимно, – говорит он насмешливо и косится на тарелку, которая ходуном ходит в моей руке.
Но тут его осеняет, он утрачивает игривую язвительность и превращается в полного подозрений начальника.
– Что вы тут делаете? Вы разве не в клинике сейчас должны быть, к операции готовиться?
Он в упор смотрит на мою грудь.
Грудь на месте, отлично видна в вырезе платья.
– Я… видите ли…
– Нин, ты что застряла? – окликает меня из-за столика Маша. – Давай быстрее, Элька нас на катамаран записала кататься, а потом в хамам пойдем!
