В два часа – он машинально взглянул на часы – раздался звонок. Жерар открыл, увидел перед собой портье и вспомнил о данном вчера обещании.
– Добрый день, сеньор Бусоньер, – несмело поклонился тот, – простите за беспокойство… Вы мне вчера велели принести вам это…
Дон Хесус робко протянул Жерару исписанный корявым почерком лист бумаги и, встретившись с ним глазами, опустил руку.
– Может быть, вы передумали, сеньор Бусоньер? – тихо спросил он. – Я знаю, это трудная штука – такие хлопоты…
Жерар кашлянул и хотел что-то сказать, но промолчал.
– Вы извините, – опять поклонился портье, – я думал, раз вы сказали… Конечно, это трудно, такие деньги – тысяча семьсот песо…
– Видите ли… – хрипло начал Жерар и снова замолк.
Портье еще раз поклонился и отступил от двери.
– Я понимаю, сеньор Бусоньер… Я понимаю. Конечно, такие деньги… Мы только с женой думали – если не выйдет все, то, может быть, хотя бы часть, мы бы остальное попытались занять под проценты… Есть один турок, он дает…
Дон Хесус улыбнулся дрожащей улыбкой и заискивающе перехватил взгляд Жерара.
– Простите, – сказал наконец тот, – я немного нездоров, не обращайте внимания. Тут дело не в сумме.. Дело в том… что… Впрочем, ладно! Дайте бумагу, я этим займусь.
Ну что ж, иногда за тебя решают обстоятельства. В таких случаях остается лишь покориться, и это оказывается легче, чем решать самому. Намного легче! Жерар был теперь спокоен, совершенно спокоен. Дон Хесус растерянно что-то бормотал, на лице его была недоверчивая радость, и он обеими руками хватал руку Жерара.
– Ладно, ладно, – усмехнулся тот, – не стоит благодарности, дон Хесус, для меня это не составляет труда. Зайдите ко мне завтра в это время. Ну, всего наилучшего…
Он вернулся в ливинг, на ходу пробегая содержание бумаги. Сумма была указана аккуратно – цифрами и прописью. Тысяча семьсот песо. Жерар нацедил себе еще стакан содовой и медленно выпил, не сводя глаз с развернутого прошения. Потом тщательно разорвал бумагу на мелкие клочки, с усмешкой взвесил их на ладони и высыпал в пепельницу. Потом подошел к телефону.
– «Руффо и компания», – заученно пропел в трубке голос телефонистки. – Что прикажете, кабальеро?
– Мне нужен дон Ансельмо Руффо, спешно.
– Прошу прощения, у сеньора Руффо заседает административный совет. Прикажете что-нибудь передать?
– Соедините меня с ним, черт возьми! – бешено крикнул Жерар. – Я сказал «спешно»!
– Простите, но во время заседаний…
– Послушайте, вы, если через тридцать секунд я не получу соединения с доном Ансельмо, считайте себя уволенной! Ясно?
Телефонистка испуганно умолкла, послышалось щелканье переключаемых коммутаторов и гудки. Потом в трубке недовольно проскрипел знакомый голос:
– В чем дело?
– Сеньор Руффо?
Жерар вдруг замолчал, охваченный каким-то внезапным приступом не то страха, не то слабости.
– Я слушаю, – еще более недовольно проскрипел голос.
– Это говорит Бюиссонье, – быстро сказал Жерар, справившись с собой. – Дело в том, что я передумал и принимаю ваше предложение.
– А, мой молодой друг, – медленно и, как показалось Жерару, с едва уловимым оттенком насмешки протянул Руффо. – Ну что ж, приступайте к работе. Чем-нибудь могу быть вам полезен?
– Да. Мне нужны еще две тысячи песо, и не позже завтрашнего полудня. В противном случае…
– Вы получите их через час.
– Если можно – наличными.
– Как вам угодно. Через час деньги будут в ваших руках. Желаю успеха, маэстро…
