Она была в полном восторге, но теперь уже решительно не понимала, что происходит. Часть студентов дралась с синими мундирами, часть – между собой; скоро полицейским удалось расчистить всю середину проспекта, и они начали усмирять отдельные группы, продолжавшие оказывать сопротивление блюстителям закона или лупить друг друга. Был еще момент, когда Беба могла улизнуть в метро, но она была слишком увлечена дракой нескольких студентов, сцепившихся прямо у того места, где она стояла на цоколе ограды. Возбуждение дерущихся передалось и ей; держась за решетку левой рукой, она перекинула свой пляжный мешок в правую и, улучив момент, с размаху хлопнула по голове какого-то рыжего парня, лицо которого ей не понравилось. Рыжий удара не заметил, и она размахнулась было для вторичного, но тут кто-то с другой стороны сильно дернул ее за юбку – Беба, не глядя, направила удар в ту сторону и, только после этого оглянувшись, обмерла от ужаса.
– Довольно, сеньорита! – заорал дернувший ее полицейский сержант, поправляя едва не слетевшую от удара фуражку. – А ну, сойдите вниз! Быстро!
Беба, мысленно поручив себя заступничеству девы Марии, соскочила с цоколя, и сержант крепко схватил ее выше локтя.
– Разнимайте этих! – крикнул он другим полицейским, указывая на продолжавших драться рыжего и его товарищей, и сердито посмотрел на Бебу: – А вы пойдете со мной!
– Простите, я не хотела… – испуганно сказала она и попыталась улыбнуться. – Отпустите меня, сархенто5, будьте таким любезным!
– Идемте, идемте.
– Сархенто, я очень тороплюсь, правда…
– Успеете!
Сержант повел ее к зданию факультета, куда полицейские загоняли других задержанных. В прохладном вестибюле уже толклось несколько репортеров с камерами и блокнотами в руках. Увидев Бебу, двое из них тотчас же устремились к ней.
– Ваше имя, сеньорита, – затараторил один, пока второй, приседая, нацеливался объективом, – ваше участие в событиях? Что вы желаете сказать по поводу происходящего? Всего несколько слов, сеньорита…
Подоспевший офицер отстранил репортера.
– Прошу вас, господа, прошу вас… Никаких разговоров с задержанными, все сведения о событиях вы получите сегодня же на улице Морено6… Господа, прошу вас… Лопес, уведите сеньориту, черт возьми! Ведите ее к Гийермо – последняя дверь по коридору, здесь уже нет места. Быстрее!
– Лейтенант, это недоразумение! – в отчаянье крикнула Беба.
– Ладно, ладно, – нетерпеливо махнул тот рукой.
Сержант повел Бебу по коридору.
– Стыдитесь, сеньорита, – бубнил он, так же крепко придерживая ее за локоть. – Родители на вас деньги тратят, образование вам дают, а вы такими делами занимаетесь…
– Я ничего не делала, сархенто, – лепетала она, – честное слово!
– Ясно, все ничего не делают, хоть мне бы не говорили. Зайдите-ка покамест сюда… Эй, Гийермо!
Сержант ударил в дверь кулаком и передал Бебу другому полицейскому:
– Возьми еще одну, у Мануэля уже полно.
– Дралась?
– И еще как! На ринге против этой красотки не устоял бы и Джо Луис. Осторожнее с ней, главное – не давай войти в клинч!
Довольный своей шуткой, сержант захохотал и удалился за новой добычей.
Чувствуя, что влипла в нехорошую историю, Беба испуганно огляделась. За подымающимися крутым амфитеатром длинными столами уже сидела дюжина задержанных, ожидающих решения своей участи. Растерзанный вид большинства из них наглядно свидетельствовал об активном участии в событиях – у одного висел оторванный рукав рубашки, двое сидели закинув головы, с платками у носа, еще один с мрачным видом прикладывал к подбитому глазу лезвие перочинного ножа, переворачивая его то одной, то другой стороной.
