– Иными словами, кровь матери и ребенка оказывается несовместимой, и оба начинают вырабатывать вещества, взаимно разрушающие жизненно важные компоненты крови, – снова вмешался со своими пояснениями Хеймир. – Это приводит к обильным кровотечениям, поражению печени и другим последствиям, часто смертельным.
– Тогда я тем более не понимаю, как вы решились на третьего ребенка, – сказала Сэнни.
– Первые двое больно понравились, – хмуро ответил Хеймир, посмотрев на Джионну, потом указал на колбы, иголки и порошки. – Илинора говорила уже: у нас есть похожее устройство. Анализатор. Мы проверили кровь Юста и убедились, что она безопасна. Она не содержит компоненты, которые вызывают разрушительную реакцию. Юст – Связующий. Его кровь подходит всем.
Вот он недостающий кусок, без которого у Сэнни не складывалось. Хеймир и Илинора считали эти основания достаточными.
– Мы ошиблись, – вздохнул Хеймир. – Но в чем… Или же это просто случайность…
– Я проверяла и свою кровь, – добавила Илинора. – После того, как родила Юста, и перед тем, как мы…. Концентрация этих веществ была отнюдь не предельной и держалась более или менее на одинаковом уровне.
Теперь люстру над своей головой стал разглядывать Кенлар Бьоргстром. Наверное, ему было, что сказать. Но он смолчал.
Сэнни могла бы заявить: «Из того, что мне известно про шуорских Укрощенных, – все третьи по счету дети родились с тяжелыми дефектами и их матери не пережили родов. Все без исключения». Но тоже смолчала. Она и так чувствовала себя виноватой из-за того, что снова затронула эту тему. Для Илиноры и Хеймира до сих пор болезненную, несомненно.
Хеймир отошел к одному из окон, выглядывая в щель между занавесками, будто хотел что-то выискать там, в темноте. Илинора оглянулась в его сторону и, кажется, раздумывала, не подойти ли к нему. Он обернулся, долго на нее смотрел, продолжая стоять на месте, затем все же вернулся к остальным. Положил руку на подлокотник дивана, Илинора сжала его кисть. Он подсел к ней, касаясь ее плечом. Значит, не настолько уж они поссорились.
Сэнни отпила вина, съела пару ломтиков сыра. Мысли крутились вокруг сыновей.
– В случае двойни, Сэнни, – сказал Хеймир, точно уловив, о чем она думает, – концентрация этих веществ в два раза больше и высока вероятность, что они попадут в кровь матери еще на ранних сроках беременности… Достаточно рано для того, чтобы запустить процесс развития по магическому типу.
Хеймир посмотрел ей в глаза. Сэнни поняла, что он боялся. Боялся говорить правду.
– Если у вас есть этот анализатор, вы проверили, – выговорила Сэнни. – И пришли… к этому выводу.
– Можно сказать, да. Задним числом, – кивнул Хеймир. – У мальчиков обоих есть способности.
– Но вы… не сочли нужным поставить меня в известность! Незнание – путь труса, Хеймир!
Она пыталась понять, насколько сильно на него злится. Впрочем, ей в равной степени следовало злиться и на Илинору. Но почему-то у нее это плохо получалось вообще. Да и пылать бессмысленной яростью было бы просто неконструктивно.
– А знание – путь кого, а, Сэнни? – Он все так же смотрел ей в глаза и не отводил взгляда. – Что бы изменилось для тебя, если бы ты знала? Ты уже была беременна, когда приехала с Юстом в Лоретто. И ты, очевидно, сама не думала о каких-то там настойках и других способах… предотвратить зачатие. А мы что, по-твоему, могли предположить, что будут близнецы и что ты – носительница магических признаков?
