У истоков Третьего Рима - страница 13

Михаил Глинский, вышедши из терпения, обратился с резким посланием к королю, попеняв в сердцах тому за промедление и поддержку его гонителей во главе с клеветником Заброженским: «Мой государь, мы оба, ты и я, будем скоро раскаиваться в содеянном, но будет уже поздно».

Князь Михаил в ожидании королевского ответа вместе со своими родными братьями Иваном и Василием демонстративно уехал в свой родовой город Туров, призвав на свою сторону всех своих родственников, друзей и соратников и требуя полного удовлетворения от Сигизмунда. Глинский в своем послании королю даже оговорил срок своего удовлетворения. Это походило на объявление войны рода Глинских королю Сигизмунду и расценено всеми неприятелями князя Михаила как заговор против брата и наследника Александра – Сигизмунда…

Слухи о демарше Михаила Глинского через посредников из иудейской партии в Литве докатились до Москвы и ее государя. Василию, разумеется, хотелось досадить Сигизмунду, приняв сторону рода Глинских в конфронтации с королем. Через своего доверенного, умного московского дьяка Василий предложил всем князьям Глинским, Михаилу, Ивану и Василию, защиту, милость и огромное жалованье, если те станут служилыми князьями московского государя.

Братья Глинские в Турове, соблюдая приличия и пристойность, свойственные истинным литовским вельможам, некоторое время ждали решительного королевского ответа Сигизмунда, наказания клеветника Заброженского. Однако, не дождавшись ответа, Михаил, Василий и Иван Глинские торжественно объявили себя союзниками и служилыми князьями московского государя Василия, выставив ему свои требования, чтобы тот силой московского оружия закрепил за ними их родовые литовские города, а также те земли, которые сдадутся Глинским в развязанной ими новой московско-литовской земле.

Договор государя Василия и Глинских был подтвержден клятвенными обязательствами с обеих сторон. Первым делом в новой войне Литвы и Москвы, где Михаил Глинский выступил союзником Василия и врагом Сигизмунда, князь Михаил мстительно посчитался со своим главным обидчиком и ненавистником Заброженским. Он схватил вельможу Заброженского во время его пира в своей усадьбе близ Гродно, тут же лично отсек тому голову, приказал умертвить его гостей, таких же своих завистников и ненавистников. А из перешедших на его сторону гродненских дворян и слуг пополнил свой боевой полк, действующий против короля Сигизмунда в союзе с московским государем.

Робкие попытки короля Сигизмунда возвратить Глинских в лоно королевской Литвы не состоялась, и Михаил Глинский на основе скрепленной клятвой формального договора с Москвой в начале 1508 года открыто поднял анти-королевское знамя бунта. Позиции короля в Литве затрещали по швам, когда лояльная к нему иудейская партия оказала неслыханное содействие его политическому противнику Михаилу Глинскому, помогши тому заключит союз с врагами короля, ханом Менгли-Гиреем и новым господарем Молдавским Богданом Стефановичем. Даже после отказа сочетаться с ним браком вдовствующей княгини Анастасии Киевской Михаил Глинский не бросил затеи стать великим князем в независимом Киеве, преподнеся его «на блюдечке с голубой каемочкой» Москве. Тем более тогда, когда сам хан Менгли-Гирей обещал для Михаила Глинского завоевать Киев…

Восстановлению великого княжения Киевского под началом Михаила Глинского, союзника Москвы, Крыма и Молдавии при жалком положении Литвы и ее короля, напуганного новым вторжением в литовские земли и крымского хана Менгли-Гирея и московского государя Василия, казалось бы, ничего уже не препятствует… Никогда с древнейших времен Литва не бывала в столь опаснейшем для нее положении… Ведь в случае восстановления великого Киевского княжения Михаилом Глинским и последующим провозглашении им великим князем Литовским вся Литва с Киевом, Вильной и прочими богатыми городами и землями могла оказаться под властью Москвы. Ведь до Сигизмунда уже дошли слухи о договоре Глинского и Василия: все сдавшиеся Глинскому города закрепляются за Москвой и остаются под властью ее служилого князя Михаила Киевского…