– Ну я так и понял по фотографиям. А пиво латвийское пила?
– Нет, пиво я не люблю. Только вино пили, и то французское.
– Это я тоже видел, – слегка улыбнулся он. – Мне, кстати, понравилось твое фото со смотровой площадки. У меня есть такое же, только без снега.
– Я помню.
– Да? А я все-таки покажу, – потянулся он за телефоном.
– Ты действительно думаешь, что я могла пропустить какую-то из твоих публикаций? – не удержалась я.
Как бы приятно ни шла беседа, мне ужасно хотелось поговорить о главном. О чувствах, о книге, о нас. Напомнить, сколько времени я жила его жизнью, а не своей, сколько раз в день проверяла его странички в соцсетях и сколько поездок совершила только для того, чтобы его заинтересовать.
Кинотеатр – не лучшее место для выяснения отношений. Думаю, на это он и рассчитывал.
Нас пригласили в зал. Начались два часа спокойствия, хорошей музыки и красоты. Зная сюжет, я была готова к каждому поцелую и теплому прикосновению на экране, но никак не представляла в этой роли нас. Не испытывала ни притяжения, ни смущения. Рядом со мной сидел герой моего несчастного романа – не более. Мое воображение отказывалось видеть нас вместе. За весь фильм мы переглянулись только несколько раз.
Я не расплакалась в конце. В его присутствии я по-прежнему была ужасно зажата.
– Ну, как тебе? – спросил Никита на выходе.
– Отличный фильм! Такой красочный и эмоциональный… Концовка мощная, я еле сдержала слезы, – описала я свои впечатления от первого просмотра. – А тебе как?
– Мне тоже понравился. Интересно снято, и музыка хорошо подобрана.
– Но я так и думала, что главные герои не смогут быть вместе.
– Почему же?
– У них с самого начала были сложные отношения. Они будто старались друг друга уколоть, играли на чувствах, соревновались. Что-то не то. Мне кажется, когда встречаешь своего человека, ты всецело поддерживаешь его, а не пытаешься вывести на эмоции.
– Ну не знаю. Люди разные бывают.
– Вот-вот. Они друг для друга слишком разные. Впрочем, как и мы с тобой, – рискнула пошутить я.
– Вот как? – поднял он брови. – Ладно. Пойдем есть?
На улице по-прежнему было морозно и солнечно. Петербуржцы сменили серые пальто на яркие пуховики, в больших витринах отражались их улыбки и красные носы, а окна последних этажей горели ослепительно-голубым.
Никита предложил пройтись по заледеневшим каналам и подал мне руку на скользком спуске. Я думала, что обожгусь даже сквозь перчатки, но прикосновение оказалось мягким и приятным.
– Давно не видела город с этого ракурса, – отметила я, нехотя отпустив его руку. – Чувствую себя туристом на экскурсии по рекам и каналам, разве что без теплохода.
– Точно, – кивнул он. – Очень уж сегодня красиво, конечно. На небе ни облачка, будто не в Петербурге.
– А мне кажется, Петербургу очень идет грозно-серое небо. Знаешь, такая погода, когда вот-вот начнется ливень, но пока проглядывает солнце, а здания выглядят особенно ярко.
– Ну нет, лучше без ливня. Разве здания не выглядят такими же яркими при голубом небе?
– Да, но совсем по-другому. Перед дождем получается больший контраст, больше ценишь этот момент… Да и сам дождь я обожаю.
– А я нет. Только если смотреть на него из окна, находясь в тепле и уюте.
– И поэтому ты переехал именно в Петербург? – усмехнулась я.
– Не поэтому. И я здесь не навсегда.
– Да, ты говорил.
Поднимаясь вверх, на набережную, Никита снова подал мне руку. На этот раз я взялась крепче и увереннее.
