– Я хотел бы заметить, что американцы не потерпят у себя под боком такое оружие, которое уничтожит их страну. Я знаю психологию этих империалистов.
И тут Хрущёв взорвался и вскочил с места:
– Что значит – не позволят? Мы у них и спрашивать не будем, пусть у себя дома командуют. Подумаешь, самые богатые и сильные, пусть знают, что мы не боимся их! А Куба – это уже наша земля, потому что мы их кормим, одеваем, оружие даем!
– Я лишь хотел сказать, что американские политики так мыслят.
– Ничего, скоро мы заставим этих господ мыслить по-другому, по-нашему. Правильно говорю, товарищи?
Все разом поддержали хозяина. Министр иностранных дел пожалел о сказанном, тем более что все члены Политбюро уже изменили свое мнение и готовы были принять идею генсека, хотя она и была опасной.
– Итак, Громыко, ты поддерживаешь размещение ракет на Кубе?
– Конечно, это удачная мысль! Пусть эти американцы вдохнут запах пороха, то есть войны, тогда мы сможем навязывать им свою волю!
Выслушав всех, Хрущёв остался доволен и произнес:
– Выходит, что почти все товарищи мое решение находят верным. Тогда голосуем.
Все подняли руки. Единогласно.
– Я пригласил сюда нашего посла на Кубе Алексеева. Он только что прилетел с острова.
В просторный кабинет вошел мужчина лет сорока в темном костюме. По лицу его было заметно, что он сильно волнуется.
– Садись, Володя, рядом с нами, – заговорил генсек по-отечески. – Вот зачем мы вызвали тебя. Ты Федю знаешь лучше всех – я имею в виду Фиделя Кастро.
Все засмеялись, и Хрущёв продолжил:
– Мы здесь его так называем, по-свойски, как-никак, он стал нашим человеком. А ты ладишь с ним?
– Они даже друзьями стали, – вставил Громыко.
– У него нет секретов от меня.
– Это хорошо, молодец. Вот и ответь нам. Мы хотим установить на Кубе ракеты с ядерными зарядами и направить их на Америку. Скажи, как Фидель отнесется к этому предложению? Надеюсь, он обрадуется, имея такую защиту?
Алексеев встал с места и задумался всего на секунду:
– Никита Сергеевич, я не уверен, что Кастро даст согласие на установку ракет у себя.
Услышав такое, многие члены Политбюро в душе обрадовались. Если Фидель откажется, то опасность войны минует.
– Это почему же? – удивился и даже растерялся генсек.
Все уставились на посла. И тут Малиновский почти прикрикнул на Алексеева:
– Ты что говоришь, как он может отказаться?!
– Что ты набросился на человека, – вступился за посла Козлов, – пусть скажет свое мнение.
– Если на острове появятся ракеты, то для США это – смертельная опасность. Тогда американцы точно нападут на Кубу. Вряд ли Фидель захочет гибели своего народа, страны и революции.
На это Хрущёв твердо заявил:
– Я уверен, что дело до войны не дойдет. Если такая опасность возникнет, мы уберем свои ракеты с острова. А если Кеннеди струсит – в чем я уверен на все сто – то мы создадим там мощную военную базу и через Кубу сможем влиять на политику всех стран. Представляете, сколько выгод для нас открывается! Потому мы должны рискнуть. Год назад я беседовал с Кеннеди в Вене, и тогда почувствовал, что этот мальчишка – слабак. Да и что он видел в своей жизни, если отец его – миллионер! Ну подумаешь, окончил Оксфорд, воевал, орден получил… Разве это сравнить с тем, что мы испытали в своей жизни: революцию, голод, потом террор Сталина, разруху?! Вот где настоящая школа жизни! Так что он слабак, как и все эти сытые американцы!
