– Олеся, девочка моя, как же долго я тебя искал. Но за что ты меня мучаешь? Но как же сладка эта пытка! О приди же в объятие моё. Я всё, всё бы сделал для тебя, лишь бы ты была счастливой. —
Но звонок от Ольги Валерьевны отвлёк его из мечтаний.
– Просыпайся, сын. Я уже еду и не одна, а с мастером, поставь чайник на огонь, целую. —
И он послушно встал и вместе с Олесей пошёл ставить чайник. Но сначала Сергей его дочиста очистил, раз он чумазым перешёл к нему по наследству. И делал он это потому что очень хотел понравиться своей любимой девушке, которая стояла рядом. И которая не ушла, когда б явились гости.
– Я уже пол города оббежала, а ты всё спишь. Сынок, а в той комнате что у тебя будет, гостиная? – хлопоча на кухне, спросила мать.
– Нет, спортзал. – ответил он.
– Геннадий, а вы пока идите, замеряйте стены и полы. Сейчас мы поедим и все отправимся за красками и прочей ерундой. Сергей, ты какие хочешь обои простые или моющиеся?
– Не знаю, мне всё равно. – ответил он, равнодушно.
– Как это всё равно? Вот этот хлам надо вынести на помойку!
– Этот хлам надо сдать прапору, он лицо материально ответственное. – глядя отрешённо, сказал Сергей и приложив руку к его лбу, женщина спросила:
– Ты случайно не заболел? Нет, температура вроде в норме. Ну, и где же нам искать этого прапора?
– Ой-й, отстань, не знаю! – нервно воскликнул Сергей.
– Ты сильно огорчаешь меня, сын. Да что с тобой происходит?
– Ничего. Просто я устал.
– А твой шеф – шутник наверное. Да разве тут за день всё сделаешь? Ну ничего, сынок, мама рядом, мама проследит. А ты спокойно трудись на службе. Геннадий, когда вы закончите ремонт?
– Ну-у, где-то с недельку поработаем. – сказал мастер, допивая чай.
– Ну что, наелись? Сергей, быстро одевайся. Время не ждёт. А этого прапора я сама найду.
Они ехали втроём по проснувшемуся городу в рабочей машине Геннадия, уместившись все в кабине грузовичка. Где Ольга Валерьевна взяла у Сергея телефон и найдя нужный номер, позвонила Борису Викторовичу.
– Здравствуйте. Это вас беспокоит мама Сергея. – слыша это, сын ошарашено посмотрел на неё, показывая мимикой свой протест. Но шеф напротив, был рад с ней поболтать.
– Я вас приветствую, дорогая мама отличника не лёгкой службы. Надеюсь, что вы хорошо себя чувствуйте. А как здоровье у Василия Ивановича?
– Благодарю, все живы, здоровы, чего и вам желаю. Борис Викторович, мне бы хотелось завтра сдать казённую мебель. Уж очень она мешает ремонту.
– Хорошо, уважаемая, я распоряжусь. Завтра до обеда её там уже не будет. – заверил он. И попрощавшись с ним, она вернула телефон.
– Мать, меня уже задрал твой пионерский задор! Вот какого ты рожна к начальнику полезла? Неужели не понятно, что ты ставишь меня в неловкое положение? Как ты любишь всё усложнять и контролировать! – возмутился Сергей её самовольному поступку.
– Так, от тебя же не дождёшься шевелений. Зато теперь дельце сдвинулось с мёртвой точки. – смеясь, ответила довольная женщина.
Но поход по магазинам был для Сергея сущей пыткой. Раз он в каждой девушке: в худой, полной, рыжей, своим больным воображеньем видел только Олесю.
– Сынок, ты хочешь линолеум или полы покрасим?
– Я хочу машину. – ответил он, подумав: – «Может быть Олеся на иномарку клюнет?»
– Чтоб первый же фонарь был твоим? Ты ж погляди на себя! О нет, я тебя совсем не узнаю. Какой-то ты вялый, безучастный. – тревожно вглядываясь в него, сказала мать. И больше она с ним не общалась, советуясь только с мастером, который таскал стройматериал в грузовичок. И, наконец, привезя добычу, совершенно расстроенная она отправилась домой, сильно переживая за сына.
