Хлоя пожала плечами. Каждая из них снимала стресс по-своему. Мэдди поглощала картофельные чипсы. Тара готовила еду. Хлоя использовала свой ингалятор.
– Возможно, я не хочу остепеняться.
– В конце концов все так делают.
– Это не для меня.
Не глядя на сестер, Хлоя опустила посуду в горячую мыльную воду и стала думать о хорошем. О щенках, радуге, шоколаде. О парнях.
Да, мысли о парнях всегда были приятным отвлечением внимания. Она подумала о сексуальном Мэтте Бауэре, которого видела в тренажерном зале.
Потом вспомнила доктора Джоша Скотта, с которым познакомилась во время особенно тяжелого приступа астмы. После этого он несколько раз назначал ей свидание, однако Хлоя была слишком занята, совмещая поездки с работой в гостинице. Может, когда-нибудь им удастся согласовать свои графики.
Имени Симпатяги она не знала. Он стал новым жителем Лаки-Харбора, поселившись в доме на утесах, весьма дорогом. Кто он такой или чем занимается, не смогли пока выяснить даже специалисты Фейсбука. Хлоя видела Симпатягу в бакалейно-гастрономическом магазине, и он показался ей возбуждающим.
Когда она домывала последнюю кастрюлю, ее мысли занимал уже совсем другой человек, которого она всегда игнорировала. До их поцелуя. Теперь он не выходил у нее из головы.
– Чертов шериф, – пробормотала она.
– Сойер? – спросила Тара.
– Не Сойер. Я хочу Мэтта. Или Джоша. Или Симпатягу. Даже Андерсона из хозяйственного магазина. Только не шерифа, благодарю покорно.
За этим последовала такая неловкая тишина, что Хлоя, почувствовав неладное, обернулась и увидела Сойера, безмолвно стоявшего у задней двери.
На пару секунд все затаили дыхание.
– Ничего личного, – сказала ему Хлоя со всем достоинством, какое могла собрать.
Черт возьми, да она стала бы последней женщиной на земле, которую он выбрал. Но потом она снова вспомнила его страстный, жадный поцелуй и внезапно почувствовала желание.
Ладно, хватит об этом. Ей надо подумать. Лучше в полном одиночестве, где-нибудь на вершине горы. Что надо Сойеру, трудно сказать. Он превращался в каменный утес, когда хотел.
Тара протянула ему кружку.
– Полагаю, сегодня утром ты хотел бы остановиться в кафе, а? – насмешливо спросила она, пытаясь ослабить напряжение.
– Не могу заходить туда в форме, – ответил Сойер.
– Почему нет?
– Иногда люди плюют в еду или напитки при виде копа.
Хлоя выключила воду и посмотрела на него.
– Тогда зачем тебе это? Быть копом и сносить подобное обращение?
– Ты имеешь в виду, помимо гордости? – сухо произнес он, затем пожал плечами. – Я люблю свою работу.
Хлоя знала это. Сойер был чертовски решительным и настойчивым, что делало его грозой преступного мира. Вероятно, он столь же хорош и в постели.
Сойер заглянул в чашку с авокадо-майонезной смесью.
– Что это?
– Не пробуй, – быстро предупредила Мэдди.
– Это кондиционер для курчавых волос, – объяснила ему Тара.
Все посмотрели на его густые светло-каштановые волосы. Никаких кудрей.
– Думаю, я вполне обойдусь без него.
– У тебя сухая кожа. – Хлоя кивнула на флакон рядом с кондиционером. – Это решит твою проблему. Если, конечно, не боишься, что я хочу тебя отравить…
Сойер взял флакон, казавшийся в его руке маленьким и женским, потом осторожно, как будто держал бомбу, открыл крышку и понюхал.
– Запах цветочный.
– Он угрожает твоей мужественности? – спросила Хлоя.
Тара собралась возразить, но Сойер вдруг засмеялся. Чуть хрипло, словно давно не имел повода для смеха.
