Побежал докладывать комдиву. Тот, разумеется, опешил. А бой идет и баккардийцы перерезают коридор по которому выходили из окружения. По рации начинают вызывать штаб бригады егерей, а он не отвечает. Как потом выяснилось, примерно в это время вражеский пикировщик авиабомбой разнес рацию вместе со связистами, а других работающих раций у егерей не осталось.
Знамя тем временем нес сержант егерей Никифор Костров. Он к этому времени тоже знал, что знамя не их бригады. Сказать об этом руководству боялся, да и думал, что сейчас начальству не до этого.
17-ая егерская двигалась в арьергарде прорыва, после раненых и тылов окруженных. Поэтому ей и досталось, когда баккардийская бронетехника стала перерезать пробитый ардарами коридор.
Сержант Костров с группой других бойцов в ходе боя углубился в лес, поскольку егеря в таком ландшафте чувствуют себя привычней и в конце концов пользуясь брешами в еще неплотных боевых порядках «коалиционных» пробился к нашим частям. К этому времени уже по всей «Сиреневой» довели приказ искать знаменосца из окружения, потому что у успевших выйти знамени не оказалось.
В конце концов лейтенант Виталий Скворцов встретил Кострова, затащил его в бронетранспортер вместе со знаменем. Передал по рации что встреча произошла и помчался в штаб. Там у сержанта взяли ардарское знамя и отдали флаг его части. Комдив снял с себя наградной золотой арадарский кортик и собственноручно повесил его на егеря.
«Ну а дальше началась вторая часть трагикомедии», – сообщил Феоктист.
Поскольку про знамя знала уже вся уцелевшая часть дивизии, генерал-майор Плотвинов отправил рапорт о происшествии генерал-лейтенанту Афанасию Углову – командующему Корпусом черных мундиров.
Тот его потом по телефону спрашивал, как он о таком будет Верховному докладывать?!! Командующий Ардарским корпусом обладает правом прямого доклада Верховному правителю, который по должности является Верховным главнокомандующим. Но, поскольку история уже получила широкую огласку, Углов доложил в Ставку.
Порфирий Осетров никого наказывать не стал, однако вскоре подписал приказ, где в общих чертах говорилось об истории с «обменом» знаменами между «Сиреневой» и 17-ой егерской. Там были формулировки, что хоть недоразумение продолжалось всего несколько часов, но чтобы данный факт больше в вооруженных силах Аларии никоим образом не повторялся. Всем напоминалось требование Устава, где пост №1 – это пост у знамени части.
Потом появился специальный приказ по дивизии о том, как надо отвечать на «подколы» про знамя.
«Ну а Антон в момент моего последнего ранения так и отвечал за знамя, – подвел итог рассказа ветеран. – Комдив, раз его не наказали, то и Горохова „трамбовать“ не стал».
Минут пять все новобранцы молча переваривали услышанное, а потом унтер-офицер распорядился ужинать. Поели все вместе в одном купе, чтобы взаимно не смущать студенток. А уже после ужина Олег, Милан, Зореслав и Михаил отправились на свое дорожное место.
Примечательно, что Евдокия и Милада в купе где остались их вещи так и не вернулись. Делир и остальные это никак комментировать не стали, а Соболев вскоре уснул под мерное убаюкивание поезда.
Сон был до того крепкий, что во время остановки в Илькане Делир в общих чертах понял: поезд прибыл в административный центр Белории; но тут же заснул.
В составе «Лухтаир – Ямбуй» есть штабной вагон, в котором можно принять душ. Проводница Аделаида за две банки сгущенного молока договорилась, что студентки и четверка ардаров там смогут помыться.
