Новый кивок. И ни одного вопроса о последствиях.
За все его воплощения Тса-Хаа ещё не приходилось сливаться разумом с кем-то настолько потерявшим себя. На мгновение ему стало даже жутко – но он быстро переборол это чувство.
Мэй одержима идеей найти людей из своего прошлого. И если в их объединённом сознании не останется места для его многовекового интеллекта, то Тса-Хаа тоже станет одержим кем-то из воспоминаний. А он точно знает, кого хотел бы найти…
***
– Ты просто не можешь признать, что я права, а твоё решение по смене рациона было полумерой.
Исмаил сморщился, как от зубной боли.
– То, что Мэй лучше себя чувствует, не приближает нас к цели ни на шаг.
– Сколько лет проходит, до того как саатхинн впервые проявляет себя? Пять? Десять? Если бы не моя схема ухода, она бы зачахла и умерла раньше, чем мы бы даже смогли подтвердить факт заражения.
– Как маг воды из девяностой?
Марта насупилась и замолчала. Один-ноль в его пользу. Несмотря на «просчёт», Северино всё равно прицепил её к нему в команду, но теперь у Исмаила хотя бы был безотказный способ сбивать с ней спесь. Впрочем, это не навсегда, и пора придумать что-то новое…
Марта схватила его за руку до того, как он успел вставить ключ в скважину.
– Что-то не так…
Первой реакцией было вырваться и огрызнуться. Но Исмаил и сам быстро понял, что не так.
Тишина.
Колыбельная, будто въевшаяся в сами стены Башни, сегодня не доносилась из-за запертой двери.
– Может, Мэй спит, – пожал плечами Исмаил, но убрал руку с ключом и сделал два шага назад и в сторону. Как бы ему ни хотелось лишний раз отмахнуться от слов Марты, внутреннее чутьё настойчиво твердило, что на этот раз стоит с ней согласиться.
Следующее, что почувствовал Исмаил – жар. Он не просто просачивался сквозь замочную скважину и дверные щели – теплом напитался каждый камень стены, и температура стремительно росла. Прежде, чем он успел хоть что-то сказать или сделать, произошло невероятное.
Воздух загустел и задрожал, а с ним и всё, что видел перед собой Исмаил. Стена оплыла, как сахарный леденец в печке. Тяжёлая дубовая дверь жалобно скрипнула, соскакивая с расплавленных петель, и вывалилась наружу.
Защитные руны на полу теряли очертания, словно их не выбили на камне, а нарисовали в полдень на весеннем снегу. Пока они сдерживали волну жара, но было ясно, что это ненадолго. А следом будет взрыв – и только боги знают, что станет с Башней после него.
Взяв себя в руки, Исмаил отступил дальше, туда, где защитные руны ещё были целы, и заглянул в камеру, сосредотачиваясь и начиная читать заклинания. Нужно остановить это безумие, пока не стало слишком поздно.
При виде Мэй он вздрогнул. Её одежда не выдержала жара и рассыпалась пеплом. Тело едва справлялось – казалось, что ей больно дышать. Но глаза, яркие, злые глаза с вертикальным зрачком были вовсе не её.
Исмаил был опытным гипнотизёром. Для такой близкой цели ему обыкновенно хватало мысленного импульса, но сейчас он выкрикивал заклинания одно за другим – обездвиживания, подчинения, сна – но ничего не происходило.
– Ну же, Мэй! Дай нам помочь тебе!
Отчаянный женский голос немного приглушил зарождающуюся панику – ну конечно, Марта! Марта тоже здесь. Вместе они смогут. С трудом оторвав взгляд от заключённой, он вцепился напарнице в руку.
– Мёртвый паралич! Вместе, на полную!
Исмаил выбрал самую длинную, витиеватую, но действенную версию заклинания, отчаянно надеясь, что Марта её знает и сможет воспроизвести в унисон, ни разу не сбившись. Несколько мучительно долгих секунд он не сводил с неё глаз, не замечая, что слишком сильно, до боли сжимает её ладонь.
