– С вами все в порядке?
– Обычные старческие болячки, ничего особенного.
Крис покосился на Ривза, но не стал продолжать спор. Видимо, никто не верили, что шизофреник может сообщить достоверную информацию. Тем не менее чутье подсказывало Крису, что Лукас говорил правду. Или он просто верил в свои слова и потому казался убедительным? Кристофер решил, что как только увидит паренька, обязательно поговорит с ним об этом.
Вся следующая неделя прошла на удивление спокойно. Предыдущий день походил на сегодняшний, а завтрашний становился отражением вчерашнего. По ночам никто не кричал, что заставило Криса думать, либо здесь толстые стены, либо больных накачивают сильнодействующим снотворным. Со стороны все казалось неизменным. Синяки и ссадины зажили, так что Крис теперь мог спокойно перемещаться без болезненных ощущений. Он много времени проводил с Дэвидом и, не замечая этого, нашел в нем наставника, который каждый день давал новый, дельный совет.
Бэйкер сдержал свои слова в отношении режима. Каждый день в семь утра Кристофера грубо вытаскивали из кровати и отправляли на завтрак. Крис не мог бесконечно сопротивляться целому штату сотрудников, а потому ему приходилось ежедневно плестись на третий этаж. Однако каждый раз он пытался опоздать на столько, на сколько ему это удастся. И это не единственное, чем он раздражал Бэйкера. Крис делал вид, что не замечал и не слушал его. Он заваливался с ногами на диван и отворачивался к стене. Иногда смотрел Бэйкеру прямо в глаза, что заметно раздражало последнего. Порой просто смеялся, не давая доктору вставить слово. А на последней терапии и вовсе уснул. Он развлекался как мог и выводил из себя доктора с каждым днем все больше и больше.
Несколько раз Крис пытался поговорить с Лукасом, но ничего не выходило. Чаще всего он находился в комнате только физически. Где странствовали его мысли? Никому не известно. Лукас молчал, раскачиваясь из стороны в сторону, иногда начинал бормотать, но санитары спугивали просветления таблетками, расписанием и прочими больничными заботами. Один раз Лукас даже повысил голос, но прекрасно зная, чем все может закончиться, Крис поспешил убраться подальше.
– Не могу с ним никак поговорить, он ненормальный! – сокрушался Кристофер в один из дней-близнецов, которые все больше затягивали в сумасшедшую рутину.
– Только узнал? – удивился Ривз, оторвавшись от чтения. Они по привычке сидели в комнате отдыха, занимая самый пышный диван.
– Наверное, вы были правы.
– Неприятно, что ты сомневался, но опустим это.
– Мне просто казалось, что он хочет что-то сказать.
– Сумасшедшим всегда есть, что сказать. Это не значит, что к ним стоит прислушиваться.
Ривз всегда находил, что ответить. Казалось, у него на каждое предложение подготовлен шаблон с возможными вариантами развития беседы. Кристофер не стал спорить и отвернулся к окну, где встретился глазами с Самантой. Она быстро отвернулась, будто не рассматривала его последние несколько минут.
Саманта каждый день сидела на подоконнике в полном одиночестве. Она не могла говорить и не могла ни с кем общаться. Медсестры изредка пытались объясниться с ней жестами, но, когда у них ничего не получалось, они бросали это занятие. Тем не менее, они хотя бы пытались. Кроме них никто больше не обращал внимания на тень в углу комнаты. Никто.
Крис мог часами смотреть на девушку, пока Ривз не ударит его палкой по голове. Но и после этого Кристофер кидал тайком взгляды в сторону окна. Он не верил, что она здесь лечится. Она не может быть сумасшедшей, он это чувствовал. И даже несмотря на ее недуг, он жаждал с ней познакомиться и подтвердить или же опровергнуть догадки. Крис ждал подходящего случая, который наступил уже следующим утром.
