Ты по пятам за мной ходила
И флиртовала, как могла,
но я – кремень, но я – могила
На сексуальные дела.
Я словно камень бездыханный —
Несокрушим, неумолим
И, как солдатик оловянный,
В постель твою неуложим.
Но час настал, судьба пробила
В висок, укрывшись во хмелю,
И ты коварно заманила
В постельку девичью свою.
И после страстных обниманий,
Сквозь поцелуевый экстаз,
Ты незаметно скрылась в ванной,
Шепнув: «Любимый, я сейчас…»
Но знаю я все эти штуки,
Твой страшный план, увы, не нов:
Мне всё поведал по науке
Однажды Николай Дроздов.
Я видел в телепередаче,
Как после секса мужику
(ну, для веселья, не иначе)
Отгрызла женщина башку.
А после – мыслимое дело —
Творить такое с женихом? —
Она его, представьте, съела,
Причём, почти что, целиком.
И грустно говорил зоолог,
Со всей учёностью своей,
Что всё у них, у богомолов,
Почти что как и у людей…
Вот потому, схватив под мышку
Штаны, рубашку и планшет,
Я от тебя сбежал вприпрыжку,
Не дожидаясь страшных бед.
И хуй меня заманишь снова
В обьятья жуткие свои,
Я верю дяденьке Дроздову
В вопросах секса и любви.
